Ларец Душ
Шрифт:
– Ланеус! — воскликнул Алек, забирая у него бутыль. — Но у него же не было и признака сонного мора!
– Если только его семейка не предпочла умолчать об этом, — сказал Серегил. Вытащив ещё один флакон с этикеткой, он выдохнул:- О нет! Тут написано «Алайя».
Серегил показал его остальным.
– А вот Кирин. И так, как все они скончались скоропостижно, быть может, стадия сна вовсе и не обязательна?
– А, судя по всему вот этому, можно обойтись даже без обмена, — задумался Теро. — Достаточно
– Гляньте-ка сюда, — Микам показал им пустую бутылочку, подписанную «Килит».
Взгляд Серегила омрачился.
– Она собиралась прекратить спонсировать его и он её убил. А Ланеус оскорбил его, отправив обедать на кухню.
Алек вытащил ещё один флакон и не сдержал стона:
– Мирриция. Она-то за что?
– И за что Иллия? — жёстким голосом вторил ему Микам, снова занявшись поисками. — Зачем ему потребовалось трогать невинную девочку?
– Быть может, причина та же, по которой он убил всех тех несчастных из Нижнего Города, — отвечал Серегил. — Да что, раздери его Билайри, он делает со всем этим?!
– Что бы ни делал, Серегил, Элани… она, ведь, тоже подарила ему подарок. Кольцо! Оно постоянно на нём, и брошка! — напомнил ему Алек.
Серегил мрачно кивнул, подумав про себя: если и с ней что-то случится, будет ещё одно несчастье на моей совести.
– А пометки-то тут разные, — сказал Теро, сравнив печати на двух бутылочках. — Видите? Вот тут, где лежит шарик, символы идут кольцом по краю пломбы, а в центре — пустота. А вот эта, с прядью волос, мутная, тут символы совершенно иные и расположены по центру.
– Две разных магии?
– Разница определенно есть, хотя кольца внешних символов на обеих бутылях идентичны.
– А что, как ты думаешь, произойдёт, если ты откроешь их? — спросил Алек.
– Я должен изучить их поближе и в лучших условиях, чем здесь.
– Уверен, что от Атре и Брадера чувствовал именно это?
– Да. — Теро нахмурился. — Это сделано одним из них, или обоими.
– А ты точно знаешь, что тут не алхимия или некромантия? — спросил Алек. — Потому что, на мой взгляд, тут точно что-то одно из двух.
– Того явственного тлетворного запаха нет. Больше всего мне это напоминает шаманскую магию горцев.
– Твоя приятельница Мия предположила, что это дело рук Зенгати, — сообщил Серегил.
– В жизни не сталкивался ни с чем подобным. Но это может означать, что Атре или кто-то, владеющий этой магией, побывал однажды в Зенгате.
– Так то было четыреста лет назад!
Теро пожал плечами.
– А из символов нельзя ничего понять? — в нетерпении поинтересовался Микам.
– Нет. Это нечто совершенно новое для меня, — он помолчал, держа в каждой руке по бутылочке, словно бы прикидывая их вес относительно друг друга. —
Они старательно рассмотрели каждую бутылочку, но по прежнему не нашли и признака колечка Иллии.
– Проклятие Билайри! — закричал Микам. — Столько возни и всё без толку?!
– Это не единственное место, где он может что-то прятать, — Серегил запустил пятерню в волосы на затылке. — Перстень и брошка Элани слишком ценная награда, чтобы разбрасываться ими где ни попадя. Быть может, таковым он считает и кольцо Иллии? Ещё один человек, которого он уморил, и который имеет непосредственное отношение к нам с Алеком? Проклятье!
Серегил обернулся к стойкам.
И снова это противное, едва уловимое ощущение чего-то ускользающего от него.
– Симметрия.
Остальные уставились на него, не понимая, о чём он.
– Эти бутылки. На этой стойке их ровно семьдесят, и ровно пятьдесят восемь на второй, хотя мест — семьдесят. Что означает, если наш смышлёный похититель душ предпочитает красивые круглые числа, что ровно двенадцать находятся где-то ещё. А если их нет тут, то где следующее наиболее вероятное место?
– У Атре дома, — сказал Алек. — Или в Журавле.
– Сомневаюсь, что он станет это хранить в таком посещаемом месте как действующий театр. Там у него слишком мало возможности проследить за всяким, кто может по нему шляться. И всё же следует заглянуть и туда. Так, на всякий.
Алек вздохнул:
– Да во имя Четверки! Проделать столько работы затем, чтобы остановить заговорщиков, а реальная угроза таилась всё это время прямо под нашим носом! И всё-таки, почему ни у Ланеуса, ни у Кирин с Алайей, ни у прочих дворян не было признаков этого сонного мора?
– Быть может, это как раз действие разных эликсиров с различными печатями, — сказал Теро. — Нам до сих пор практически ничего не известно о том, как это работает. И ни одной полной и запечатанной бутыли с вещами, принадлежавшими знатным, мы пока не нашли. Возможно, он применяет к ним какую-то другую магию. Такую, которую нельзя сделать тут. Однако зачем бы ему убивать богачей, которые к нему благосклонны и потенциально могут дать ещё больше?
– Да просто со злости, видимо, — сказал Микам.
– Нет, тут должно быть нечто большее, чтобы идти на такой риск, — сказал Серегил. — Нам лучше привести здесь всё в порядок и убираться отсюда.
– А все эти люди? — Алек перевел взгляд с кучки драгоценностей на шкатулку с вещичками бедняков.
– Пока что мы не можем себе позволить прикончить наших врагов, Алек. Не раньше, чем вернём драгоценности Элани и колечко Иллии.
Теро подошёл к посудине в использованным воском и внимательно рассмотрел сломанные пломбы.