Ларец Душ
Шрифт:
Серегил отсоединил крышку и положил в сторонку к прочим обломкам.
– Или считал, что для сохранности будет достаточно огненного заклятия на замке.
– Огненного заклятия? Так значит, я не зря почуял? Дым всё-таки был? И что же произошло?
– Мелкая неприятность с драпировкой, — уклончиво ответил Серегил.
Он тщательно обследовал поверхность шкатулки, ощупывая ее пальцами.
— Сдаётся мне, тут есть полость.
Он подёргал то, что осталось от левой стенки шкатулки, и скривился
– Одолжи-ка мне свой ножик.
Алек дал ему кинжал с черно-серебристой рукояткой, воспользовавшись которым, Серегил поддел верхнее фальшивое дно.
Под ним обнаружилось сложенное письмо, на котором ещё была цела восковая капля на месте, где сломали печать. И хотя там не было ни адресата, ни подписей, он мгновенно узнал знакомый корявый почерк: письмо было от того же шпиона, что послал остальные депеши Рельтеуса, и написано оно было тем же самым шифром. Разобрав его, Серегил прочёл:
– В деле ещё десять. Думаю, сучка-волчица бдит. Предпринимаю меры.
– Если Кота и впрямь нанял Рельтеус, то голову даю на отсечение, он искал именно это, — задумчиво проговорил Алек.
– Либо что-то в этом роде. Зато это с достаточной достоверностью подтверждает, что Ланеус и его клика знают о второй группировке. Я почти уверен, что эта «сучка-волчица» — Бека. А «предпринимаемые меры», возможно говорят о новой попытке покушения. И это не есть хорошо.
– Мы должны предупредить её!
– Да, но впрочем, раз оно было перехвачено до того, как оказалось у Рельтеуса, и они его не прочли, приказ быть может ещё не ушёл обратно.
– Но мы же отдадим его ему…..
Серегил злорадно усмехнулся:
– О да, мы отдадим ему. Кое-что. Это точно.
– Что ты собрался делать?
– Естественно, соорудить обманку.
Дойдя до корзинки на столе, он выбрал в ней кусок очищенного пергамента и принялся обрабатывать его края, чтобы сделать такими же потрёпанными и перепачканными сажей. Когда с этим было покончено, он, старательно копируя почерк пославшего и используя его шифр, написал следующее: В деле ещё десяток. Сучка-волчица ни о чём не подозревает.
– Вот. Так-то лучше.
Серегил собрал остальные бумаги.
— Когда наступит подходящий момент, переправим это заказчику Кота и посмотрим, где оно потом всплывёт. А оригинал я отдам Теро.
– А с Мальтузом как поступим?
– Думаю, а пошлём-ка ему приглашение отобедать с нами и прогуляться в театр, скажем, завтра вечерком. Быть может, и Теро с удовольствием проведет ещё один вечер вне стен своей башни.
Глава 22
Планы изменяются
НА СЛЕДУЮЩИЙ ВЕЧЕР, когда Алек с Серегилом переодевались,
Алек сломал печать и прочёл то, что было написано.
– О нет! — вскрикнул он.
– Что случилось? — Серегил, только собравшийся натянуть сапог, оглянулся.
– Килит. Она… она мертва.
Серегил на мгновение застыл, уставившись на него и пытаясь осознать услышанное, затем уронил сапог и рванулся к письму.
– Иллиор Светозарный! Сказано, как это произошло?
– Скончалась во время сна, прямо в своей постели, в спальне нынче пополудни, — Алек печально покачал головой. — Вчера во время ужина она не казалась больной.
Потрясённый Серегил, плюхнулся обратно на постель и закрыл лицо руками.
– Не могу поверить. Вернее, я знал, что переживу её, но всё же… Она была одной из первых, кто стал моим другом, когда я только-только вышел в свет. И она так много мне помогала….
Алек подошёл к нему, обнял, чувствуя как тот делает судорожный вдох.
– Мне так жаль. Знаю, она была тебе больше, чем другом. Но, похоже, она хотя бы упокоилась с миром.
Серегил вздохнул.
– Мальтуза, видимо, мы нынче вынуждены будем разочаровать. Надо сообщить новость Теро.
– Что случилось? — спросил маг, едва бросив на них взгляд.
Серегил показал ему письмо.
– Да будет Астеллус к ней милосерден на последнем пути. Мне так жаль. То была чудесная леди.
– Поминальная служба состоится завтра утром. Я отправлю весточку Мальузу, — сказал Алек, беря хлопоты на себя.
– Спасибо, тали.
На следующее утро Атре, одевшись на выход, как раз собирался покинуть комнату, когда к нему без всякого стука ворвался Брадер.
– И чем это ты тут занят? — проворчал он. — Все наши уже в театре, ждут репетиции.
– Боюсь, что в театре огни сегодня не зажгутся. Как и несколько следующих дней, — отвечал Атре, поправляя одежду перед висящим на стене зеркалом. — Ты разве не слышал? Леди Килит отошла в мир иной. Я собираюсь пойти и отдать ей последний долг от имени нашей труппы.
Брадер уставился на него на мгновение, а затем, ухватив за ворот тончайшей батистовой рубашки, вдруг втиснул с размаху в стену, так что зеркало закачалось на своём гвозде:
– Только не говори, что ты снова…!
Атре покривился в усмешке:
– Что заставляет тебя полагать, будто….
Дрожа от негодования, Брадер снова сжал кулак:
– Вижу! По тебе вижу. По твоим глазам! Ты же мне клялся!
Не обращая внимания на непосредственную угрозу своей физиономии, Атре ответил: