Ларс III
Шрифт:
Внутри комнаты были просторными и светлыми, полы были выложены красочной мозаикой. Солнечный свет лился сквозь арочные окна, освещая богатые гобелены и шелковые подушки, украшавшие стены и диваны. Вокруг был блеск полированного серебра на столах, затейливая стеклянная посуда, изящные фарфоровые вазы и другие признаки достатка.
С моим восхищением и удовлетворением от увиденного согласились все ближники. Гор, видя этот эффект, расплылся в самодовольной улыбке.
Гор проводил меня на второй этаж. Умка с Агой занесли в мою комнату вещи. Я выглянул в арочный проем. На внутренний дворик.
Двор, открытый
Хотя здесь не было огромных залов и роскошных покоев императорского дворца, дом излучал атмосферу сдержанной роскоши и комфортной жизни, пристанища мира и процветания среди шумного города.
— Именно такой и должна быть резиденция царградского царя, — я довольно хлопнул Гора по плечу.
Степняк благодарно кивнул и удалился. Я снял верхнюю одежду и развалился в кресле возле огромной кровати.
Мои ближники осваивались в новом доме. Чуть позже, когда мы чуть отдохнули, Гор зашел ко мне для обстоятельного доклада по местной политике и наших проблемах.
Степняк рассказал много интересного.
— Император Михаил все больше отдалялся от дел, — начал излагать Гор, — Ведущую скрипку играл Феофил, его сын-соправитель. Феофил получил отличное образование под руководством ученого Иоанна Грамматика. И говорят, что именного своего учителя он хотел поставить на должность патриарха. Но наши действия ему помешали. Слухи о том, что эта должность чуть ли не проклята, неслись по столице как знойный пожар по степи. Естественно, — воин улыбнулся, — наши послушницы постарались чтобы слухи до сих пор не утихали.
— Эсе надо премию выдать, — пробормотал я немудренной шутке.
— Феофил неплохой правитель, — продолжил Гор, — он, правда, вспыльчив, но старается быть справедливым. Непростые отношения у него с мачехой, второй женой Михаила, с Евфросинией. Она имеет сильную власть на Михаила и часто подталкивает мужа к отмене решений Феофила.
— Семейные разборки на высшем уровне, — прокомментировал я.
— Евфросиния, — кивнул Гор, — также нашла Феофилу жену. Кстати, замечательную девушку, скромную и порядочную. Она сильно отличается от всей этой императорской верхушки.
Гор как-то задумчиво улыбнулся своим мыслям. Он что, втюхался в жену Феофила? Вот только этого не хватало. Надо будет узнать подробнее про эту даму.
— Чем же она так хороша? — как-бы невзначай спросил я.
— Феодора другая, — пожал плечами степняк.
— Феодора?
Что-то смутно знакомое в голове крутится. Где-то я слышал это имя.
— Да, Феодора, — ответил воин с интересом поглядывая на меня, — с ней была интересная история. Когда Феофилу решали на ком жениться, Евфросиния провела смотрины. Она собрала красивых девиц для брачного выбора Феофила. Поставив их всех в палате, она дала Феофилу золотое яблоко со словами: «Отдай той, которая понравится». Была в числе невест одна благородная девица, по имени Икасия, чрезвычайно красивая. Феофил, как говорят, увидев эту деву восхитился её красотой. Он сказал: «Чрез женщину зло излилось на землю». Икасия возразила: «Но и чрез женщину бьют источники лучшего». Феофилу не понравился ответ и даже оскорбился
— Надо будет пообщаться с Феодорой, — задумчиво заметил я.
— Надо, — согласился он.
— А что у них с врагами? С кем воюют?
— Византийцев раздирают противоречия, — дал оценку Гор, — внутри они грызутся за власть, а снаружи пытаются собрать осколки бывшей Римской империи. Особых войн нет, досаждают арабские пираты, портят торговлю.
Я никак не мог нарадоваться познаниям степняка. Все-таки окружение и блага цивилизации дают большое преимущество. Не зря я хотел в свое время свалить в Византию.
— А если бы мы предложили им Рим взамен на союз, они согласились бы?
Мой вопрос ввел в ступор Гора. Но, надо отдать ему должное, он собрался и сделал интересные выводы.
— Византийцы уделяют приоритетное внимание безопасности своих восточных границ и возвращению территорий, утраченных из-за арабов. Это отвлекает их внимание и ресурсы от желания расширить територию на Западе. Да и Болгарское ханство их сдерживало от чрезмерных амбиций. Византийцы, возможно, и хотели бы вернуть себе Рим, но сочетание внутренних и внешних проблем в конечном итоге мешает им достичь этой цели.
Я посмотрел на Гора в очередной раз с удивлением. Этот парень за несколько месяцев набрался знаний побольше чем я. Кто-то его здорово натаскал на поприще получения новой информации.
— Откуда ты все это знаешь? — не сдержался я от вопроса.
— Не так уж и много я знаю, царь, — степняк пожал плечами, — просто много общаюсь с местными.
На мой заинтересованный взгляд, он вздохнул, словно собирался с мыслями.
— Иоанна Грамматика очень интересует царство Гардарики. Мы часто общаемся по разным вопросам. С ним бы тоже нужно поговорить тебе.
Так вот где собака зарыта. Учитель Феофила наводит мосты с представителем нашего царство. Любопытно.
Мы еще долго разговаривали со степняком. Думаю, что ему нравится здесь. Работа у него не пыльная. Омрачает только, что нет решения по охране патриарха. У византийцев нет никаких доказательств, что мы причастны к несчастным случаям. Но сама ситуация их очень напрягает.
Пять тысяч легионеров, расквартированных в Царьграде, не привлекались для чего-то важного. Гор взял на себя смелость тасовать тысячи для найма местным торговцам. Это стало небольшим доходом, который позволяет содержать этот дом, содержать наших людей, в том числе бывших рабов-славян, которые Гор специально ищет на невольнических рынках византийской столицы.
В целом у меня сложилось ощущение, что в империи застой, былое величие римской империи гложет умы, но проблемы внутренней политики не дают сформироваться имперским амбициям.
На следующий день я с ближниками направился на аудиенцию к византийским императорам. Гор заблаговременно договорился о встрече. Наверное, через Иоанна Граматика.
Императорский дворец поражал воображение. Мозаика мерцала под мягким светом масляных ламп. Это были помещения, пропитанные историей.
Мы резко контрастировали с одетыми в шелка придворными и усыпанными драгоценностями сановниками, населявшими императорский двор. Я под кафтаном прятал кольчугу. Гардарсцы носили меха и кожу — одежду людей, живущих под открытым небом, знавших порывы северного ветра и азарт охоты.