Лавка зелий «Вам здесь не рады»

Амброва Мирая

Мы остановились у фонтана, который не работал, и Ноэль задумчиво посмотрел на него.

— Она задумала женить тебя на себе, так?

— Думаю, да. Но я не понимаю зачем. Она ведь из знатного рода, магиара, весьма одаренная. Она без усилий найдет себе отличного жениха, но почему-то всё её внимание переключилось на меня. И ведь в академии мы друг друга даже не замечали.

Ситуация была странная, как и сам приезд Милоры. Что-то с этой девушкой было не так, я чувствовала это всеми клеточками тела.

—

Она подстроила это всё, обвинила меня в соблазнении её. И как удобно — сразу после того, как она залезла в мою кровать, в комнату вошла служанка, хотя им строго запрещено входить без разрешения. Слухи поползли мгновенно по дому, и теперь родители думают, что я пытаюсь уклониться от свадьбы…

Ноэль повернулся ко мне, в глазах было отчаяние:

— Я не хочу жениться на ней, Илли. Не хочу расплачиваться за то, чего и не совершал вовсе!

— Я понимаю. Но чем я могу помочь?

Ноэль печально улыбнулся.

— Ничем… мне ничем уже не помочь.

Он замолчал на какое-то время, а потом резко, словно опомнившись, повернулся ко мне и спросил:

— Иллария, а ты зачем прибыла?

Я, втянутая внезапно в семейный скандал, на миг забыла, зачем пришла.

— Ох, Алиас… Он сильно болен. Очень сильно.

Я рассказала Ноэлю всё, что творилось дома в последние дни, о самочувствии Алиаса, о его неведомой болезни. Магиар хмуро слушал меня, становясь все мрачнее и мрачнее с каждой минутой. И когда я закончила, он торопливо сказал:

— Я пришлю врача, Илли. Сейчас же поеду в Истрик и найму доктора. Возвращайся домой, кучер отвезет тебя.

Не медля ни минуты, он отдал на конюшне распоряжение, чтобы меня доставили в деревню, а сам уехал в город на другой карете. Это вселяло надежду — уж городской доктор сможет разобраться в проблеме.

К несчастью, мои надежды разбились. Доктор, прибывший через полчаса после меня, сказал, что никогда с таким не сталкивался. Он не мог ничем помочь, даже предположить не мог, какая болезнь убивает магиара. Уезжая, он посоветовал мне крепиться и набираться сил для похорон.

Ноэль, который привез его, выглядел разбитым. Он повез доктора назад, но заверил, что завтра утром прибудет, чтобы хоть чем-нибудь помочь мне.

Алиас не приходил больше в сознание. До самой ночи я рыдала у его постели, сжимая похолодевшую руку. Потеряв всякие силы, я ушла спать в свою комнату.

Разбудил меня крик петуха. Приподнявшись в постели я увидела за окном оранжевое зарево. Петя, словно обезумев, бился в стекло и громко кричал, пытаясь меня разбудить.

Накинув халат, я выскочила в коридор, вдохнула дым, закашлялась. Ноги мои затряслись, когда я поняла, что произошло.

Наш дом горел.

41

Я ворвалась в спальню Алиаса, кинулась к его постели.

Мужчина крепко спал, не чувствуя дыма, ничего не слыша.

— Алиас! — я тряхнула его за плечо. — Проснись! Пожар!

Он даже не шелохнулся, и я затрясла его сильнее. Под ногами кто-то прошмыгнул, и я поняла — Сумрак. Пёс истошно завыл, объятый ужасом.

— Алиас! Ну же, просыпайся!

И он наконец открыл глаза. Моргнул, закашлял.

— Вот, молодец, — торопливо сказала я и помогла ему сесть в постели. — Нам нужно уходить, помоги мне.

Алиас понимающе кивнул и приложил все силы, чтобы встать. Он качнулся, чуть не рухнул обратно, но я удержала его. Босая нога несмело шагнула вперед, колено затряслось.

— Ты справишься, ты молодец, — не прекращала я подбадривать больного. — Давай еще шаг… теперь еще…

Время тянулось как резиновое, пока мы добирались до дверей. Еще дольше мы спускались по лестнице, объятой густым дымом. У меня кружилась голова, я старалась дышать реже, но гарь все равно попадала в легкие, обжигая их. В какой-то момент мне показалось, что я больше не выдержу…

Сильные руки подхватили меня, когда я пошатнулась на последней ступени. Алиас, до этого изможденный и слабый, стоял сейчас ровно и твердо.

— Иллария, всё будет хорошо, я вытащу тебя.

И теперь он подхватил меня под руку и повел вниз, не давая потерять сознание.

Когда мы вышли на улицу, я упала на колени в траву, задыхаясь и кашляя. Алиас опустился рядом. По улице бежали жители деревни с ведрами, но было уже поздно — лавка горела до самой крыши, пламя объяло каждую доску.

Деревенские начали тушить, чтобы огонь не пошел дальше, а мы могли лишь тихонько наблюдать за этим, пытаясь прийти в себя. Наконец, когда последний огонек погас, Алиас поднялся. Он сделал пару шагов к дому, покачиваясь, и остановился.

— Всё пропало, — сказал он негромко. — Все труды, все записи.

Я понимала его смятение, его обиду и злость. Я поднялась, подошла к нему и хрипло сказала:

— Жаль, что так вышло. Но, я уверена, ты всё восстановишь, сделаешь новые записи.

Алиас резко повернулся, грубовато ответил:

— Где, Иллария? Моей лаборатории больше нет.

Его взгляд тут же смягчился, он сделал шаг ко мне, притянул к себе.

— Прости, — шепнул он в мои волосы. — Главное, что ты жива. Остальное — ерунда.

Я кивнула, отстранилась, хотя очень не хотела покидать кольцо его рук.

— Я одного не понимаю, — сказала я. — Мне казалось, что ты умираешь.

На лице Алиаса отразилась растерянность. Он посмотрел на свои руки, ноги, словно видел их впервые.

— Я… я не знаю. Просто когда мы спускались, я вдруг почувствовал резкий прилив сил, словно жизнь вернулась в меня. Не знаю и сам, отчего так.