Льдина холодина
Шрифт:
Это дело невозможно Без последствий оставлять.
Вздёрнем мы тебя, дружочек, Снимем голову,
И, глядь,
Станет ясно людям прочим,
Что мужей учёных очень Надо чтить и уважать.
Вот сейчас минут на десять Поглядеть и мы пойдём,
Как тебя сперва повесят,
А башку снесут потом!»
Тащат парня к месту казни Пять дворцовых силачей.
Но, шутник, он стражу дразнит, Он торопит палачей.
Говорит им без боязни: «Вешайте меня скорей!» «Э, мне что-то здесь неясно! — Шах сказал: — Я не пойму:
Ты
Многих я людей повесил,
Но не помню, чтоб бывал Кто-нибудь пред казнью весел И заплечных подгонял».
Вновь носильщик краснолицый Улыбнулся:
«Торопиться У меня причина есть.
Получил я с неба весть,
Что несчастье приключилось: Помер шах на небесах.
Место там освободилось,
И, кто первый, ваша милость, Там окажется, — тот шах!
А туда далековато...
II прошу я палачей:
Услужите, мол, ребята,
Дело сделайте скорей!»
Думает бедняк о хлебе,
А бездомный — о тепле. Шахом стать мечтал на небе Шах, живущий на земле.
Крикнул он, рукой махая: «Скиньте с дурака петлю!
Раб не будет шахом рая,
Я того не потерплю!»
И заплечный мастер ловкий Перестал играть верёвкой. Замер в ужасе народ:
Старый шах, тряся бородкой, Торопливою походкой К виселице сам идёт.
Говорит он хрипловато:
«Вор хитёр, а я хитрей! — Палачам кричит: —
Ребята,
Дело делайте скорей!»
Стража ужасом объята: «Погоди, отец!»
Но он
Палачам кричит:
«Ребята,
Слово шахское — закон!»
Раздаются вопли, крики,
Всё напрасно — пробил час! Всемогущему владыке Виселица в самый раз.
Челядь замерла от страха. Звездочёт воскликнул: «Ах!» И узнала шея шаха,
Сколько весит целый шах.
Стал ли шах владыкой рая, Право, я не знаю сам:
Из неведомого края Вести не приходят к нам.
Что до прочих — все здоровы, Жизнь по-прежнему течёт... Смотрит ввысь при шахе новом Знаменитый звездочёт.
И бедняк наш понемножку Трудится, растит детей, Каждый день одну лепёшку Делит на десять частей.
Жив кибитчик одноглазый, И Берды-ага живёт. Голубятник долговязый Птиц гоняет круглый год.
И носильщик, парень славный, Как и прежде, жив-здоров. Справил свадьбу он недавно, Был на свадьбе жирный плов.
Мне немного плова тоже Дал он — добрый человек.
Я спешил домой... и что же! Выскочил на льва похожий Пес, по кличке Акбилек.
Испугал меня, негодный,
Я рассыпал ужин свой...
С мискою пустой,
Г олодный,
Возвратился я домой.
А.
КУВШИН И ЛИСА
С этой, с первой же страницы Я начну рассказ о том,
Как жила-была лисица,
Гордая своим хвостом,
Очень длинным, шелковистым, Удивительно пушистым И блестевшим серебром.
Как-то в летний день погожий Грелась, нежилась лиса, Думая:
«Ну до чего же Всех слепит моя краса!
Здесь, в краю песков и зноя, Первая султанша я.
Всё трепещет предо мною, Потому что ханша я!
Предо мной ничто соседи,
Мне и тигры, и слоны,
И шакалы, и медведи В ноги кланяться должны!»
Так лисица рассуждала, Поднимала хвост трубой,
Но в конце концов устала И на солнце задремала, Восхищённая собой.
Здесь я отвлекусь немного.
Я от вас не утаю,
Что проезжая дорога Пролегала в том краю,
И по ней купцы и ханы Посылали караваны.
Раньше по пустыне люди Груз возили на верблюде.
Но верблюда не впрягали Ни в телегу, ни в арбу,
А поклажу помещали У верблюда на горбу.
Для людей всего нужнее Был верблюд в краю пустынь.
У него звенел на шее Колокольчик: динь-динь-динь...
Шли верблюды, и повсюду Раздавался этот звон... Динь-динь-динь — шаги верблюда Слышатся лисе сквозь сон.
Продрала глаза лисица,
Чуть приподнялась с земли — Видит, пыль вдали клубится, Караван идёт вдали.
Как тут быть? Лисице ясно, Что с людьми шутить опасно, Что ей лучше подобру Скрыться и залечь в нору.
Караван прошёл немало, Караван-баши6 устал.
Он местечко для привала, Озираясь, выбирал.
Наконец он руку поднял: «Дескать, всё — конец пути, Заночуем здесь сегодня — Лучше места не найти!»
Люди, сняв со спин верблюжьих, На песке сложили кладь.
На кошме нехитрый ужин Стали быстро собирать.
Появилась и лепёшка,
И баранины немножко,
Ярко вспыхнули костры Недалёко от норы.
На кошме сидит верблюдчик, Держит пиалу в руке. Спутанный верблюд колючки Ест, пасясь невдалеке.
Он жуёт свой корм колючий И не видит в том беды.
Для верблюда нету лучше,
Нет привычнее еды.
А в норе лиса-бедняжка В темноте вздыхает тяжко.
Что там наверху творится,
Из норы не видно ей.
Очень голодна лисица,
Грустно и обидно ей.
У лисицы сердце бьётся,
В голове её туман.