Лечить нельзя помиловать
Шрифт:
– В проницательности вам не откажешь. В этом успех нашей двойки: Алеон ищет наверху, будучи по локоть испачканным в дворянской грязи, пока я трясу низы, по колено шагая меж трущобных зловоний. Но иногда нам не хватает кого-то вроде вас – человека из средней прослойки торговцев, мануфактурщиков и рабочего люда.
– Рубаха-парень для горожан… Таким мог бы стать Поль, если вовремя одумается и перерастет детство в седалищном бугре. Вернемся к новостям?
– Есть подозрение, что в городе действует подпольная сеть нетрадиционной медицины, – нехотя поделился Верш. – Мы учли вашу информацию об уехавших лекарях, и собрали
– Знахари вышли на золоченую дорожку?
– Именно. Вместе с тем знать города, а у вервольфов есть своя элита, лечится обычными лекарствами, но достать их можно только подпольно и за огромные деньги.
– Ух ты… – на секунду перед глазами мелькнули толпы пациентов, прознавших о моем возвращении.
– В связи с этим вы, эрла, отныне награждаетесь почетным эскортом. Мы не знаем, кто и зачем помог городу лишиться врачей, но рисковать вами не станем. Хорошо бы еще охранять Алеона, но он наверняка бросит все силы на вашу защиту.
– Именно так, – с холодной любезной улыбкой подтвердил эрл Клод, появляясь на пороге кухни. – Потчуешь мою невесту, Альберт?
Глава 36
– Есть основания полагать, что импортные лекарства оседают в подпольных лабораториях, – барабанное постукивание пальцами по столу выдало глубокую задумчивость Его Гвардейшества. – Я помню ваш комментарий, что витаминами и противопростудным нельзя вызвать зависимость. Но тогда встает вопрос, зачем злоумышленникам эти лаборатории.
– Контроль за здоровьем населения?
– Проще продавать из-под полы на черном рынке, посадив на крючок здоровья.
– Независимость от поставок королевства? Попытка синтезировать аналоги и наладить свое производство.
– Незачем прятаться от официальных властей, – помотал головой капитан. – Научные изыскания поощряются двойными дотациями: от местной власти и от Порт-о-Фердинанда.
Аналог мозгового штурма проводился наедине. Немного поворчав, что начали ужинать без него, Алеон быстро закинул в себя пару кусков мяса и без извинений закрылся в спальне. За стеной было слышно, как вымотанный гвардеец со стоном падает на кровать и сквозь зубы материт не до конца восстановившуюся магию. На все вежливые предложения помочь следовал лишь один ответ – стыдливое молчание и деланая бодрость весь следующий день.
А сейчас за чашкой крепкого кофе с дымком мы перебрасывались догадками. Разведка капитана обнаружила шесть точек под землей, где предположительно скрывались нелегальные исследователи лекарственных препаратов. Я не успела моргнуть, как деятельные офицеры подергали за ниточки, вышли на связных и приоткрыли мне, простой лекарке, мощь шпионского аппарата Объединенного королевства.
Стало категорически не по себе. Так и хотелось нервно фыркнуть: «Я врач, а не боевой маг. Когда убьют – тогда зовите» и поспешно уйти ставить прививки. Как говорится, я не трус, но я боюсь. Особенно за Алеона: сонного, взъерошенного, как воробей, но с детективной искоркой в глазах. Готова спорить, работа в Управлении ему нравится больше, чем унылое командование гвардией.
– Сегодня у меня шесть пациентов, – сухое овсяное печенье показалось невероятно вкусным.
– Придется слегка подвинуть врачебную тайну, – с сожалением вздохнул он. – В кабинете будет дежурить Мортимер, и возражения не принимаются.
– Нарушение врачебной этики. Непорядочно. Напугает людей и причинит им дискомфорт. Большинство медицинских манипуляций недоступны: девушки постесняются обнажаться, мужчины – побоятся. Прылестно, пусть дежурит, – подытожила я.
Пациентов я приобрела вместе с прочими товарами на рынке. Волколаки узнавали, подходили, хихикая, интересовались здоровьем – издевались, пушистые мерзавцы – и просили по знакомству талончик на прием. Одному оборотню пришлось помочь на месте: пожилой вервольф страдал серьезной ишемией сердца и с первого взгляда заставил напрячься. Метнувшаяся на осмотр стрелка-скан доложила, что к вечеру пациента хватил бы «безболезненный» инфаркт.
Однако кое-что насторожило моих сопровождающих: немалое количество косых взглядов, которые бросали на наши шевроны магов Объединенного королевства. Недовольные шепотки летели вслед, обгоняли на поворотах и аморально били под дых. На третьем неприязненном фырке эскорт синхронно возложил ладони на эфесы шпаг, и делать покупки стало поприятнее. Особо впечатлительные давали скидку и заискивающе просили помолиться за них перед богами здравоохранения.
– Эрл Верш уведомлял вас о пункте назначения нашей экспедиции?
– «В-квадрат», – поразмыслил маркиз. – Добро, наведаемся туда. Но как только накроем нелегальные лавочки. Потерпите немного, Алевтина, – тепло улыбнулся он. – Всё решится сегодня-завтра, а после я всецело ваш.
А я что? Я терплю. Терплю и мысленно костерю маркиза на все лады, с ласковой улыбкой закрывая дверь за ушедшими капитанами. Стоило военным покинуть двор, как ноги ослабели и уронили меня на пол.
Не дай бог стать супругой военного мага! Каждый день провожать его на сражение с миром преступности и безнадежно трястись от страха: вернется, не вернется? Ежеминутно ждать сигнал тревоги и снова переживать звон разбитого сердца после жуткого слова «Убили!».
«А лучше не провожать? – ехидно осведомилось склеенное сердце. – Жить и знать, что его провожает другая? Не такая малодушная трусиха, выбравшая душевный комфорт вместо любви».
– Какой еще любви? – возмутилось мутное отражение в пыльном сколотом окне. – Я просто за него переживаю!
«Ну-ну, – гаденько хихикнула аорта. – Радуйся, дурочка, что сможешь откачать его в любой момент. С таким талантом грех не идти рука об руку с мужчиной, добровольно шагающим на смерть во имя общественного благополучия».
«Захлопни клапан, сводница», – отрезала я и пошла мыть полы в новом кабинете.
Вместо трех положенных пациентов с утра пришли только двое. Третий без объяснения причин не явился, и это хороший знак – если пациент оттягивает лечение, ведет себя неразумно, «забывает» про прием или находит дела поважнее, значит, еще не все потеряно. Не для конкретного пациента, а для медицины Ликантропа в целом. Где-то же он рассчитывает потом вылечиться, зная, что я здесь на пару недель? Во-о-от, лишенный надежды человек не пренебрегает единственным шансом. А коли пренебрегает, шанс далеко не единственный.