Лечить нельзя помиловать
Шрифт:
Отыскав вход в подземное царство, гвардейцы натянули огненные нити, по краям заложив магические светошумовые гранаты. От гранат, конечно, одно название – огненное плетение, выпускающее при активации сноп искр, света и какофонию звуков. А сами улеглись среди высокой травы.
– Час ждем, другой. Я уже полпачки ску... леденцов сжевал. Он же лежит, травинку покусывает, за букашкой наблюдает. А потом раз – и сорвал ромашку. Раз – и вторую. Так букет и набрал, перевязав капроновой нитью. У нас же в рукава вшита нить на всякий случай. Ну, я ему так строго говорю: вы, мол, когда жениться
– По-о-оль...
– А пусть женится! Я же, вон, чуть было не женился. Насилу боги уберегли. А ему за что такая радость, если он кругом грешник? Даром, что любимец Ахавы. А он мне: не твоего ума дела, курсант. Потом видать вспомнил, что мы с вами знакомство водим. Завозился беспокойно, один глаз приоткрыл и спрашивает: «А что же, у нее никого нет?». Я чуть было не упал!
Н-да, и что за мысли бродят в капитанской голове?
– Ну, думаю, опасная служба гвардейская, раз мозги напрочь отшибает. Кого, говорю? А он мне: друга, например. Близкого. Я там чуть умом не тронулся. Смотрю на него и въехать не могу: какого еще друга, если она твоя невеста? Потом покумекал, смекнул, что дело нечисто. Эрла, вы что же, двоемужницей заделались?
– С чего ты взял?!
– А с чего его благородие взяли, что у вас помимо него еще кто-то может быть? Да и не гневается, не мчится сжигать соперника, а спокойненько так интересуется. Что это за друзья у вас, а?
– Не твоего ума дело!
– Вот опять.
Отмахнувшись от чужих бредней, я отправилась на поиск вазы. Надеюсь, обыск лабораторий позволит нам взять образцы без опасной вылазки в лес, и всё обойдется. Только чует моя интуиция грядущую бурю после ромашкового затишья.
Глава 38
– Уф, это просто бедствие, – молодая ветка клена хлестко разогнала москитов. – Комары размером с лошадь, того и гляди унесут.
– Не преувеличивай, всего лишь размером с палец, – посмеивался Алеон, вбивая колышки в мягкую почву.
Большая походная палатка, предназначенная для офицеров королевской гвардии, была утеплена, защищена от дождя и ветра и обставлена почти изысканно. Единственный недостаток временного жилища – отсутствие кроватей.
К моему великому сожалению и гадкому настроению, найти образцы бактерий в опечатанных лабораториях не удалось. Задержанных тщательно допрашивали, однако вервольфы молчали, как рыбы об лёд, а санкционирование пыток слегка затянулось. Я успела побывать в подземных биохимических шаражках, с неудовольствием отметив, что заговорщики предусмотрительно нанимали ученых без дара. Из этого капитаны быстро сделали вывод, что новая зараза опасна только для магов, и шумно выдохнули. Количество рисков для гражданских уменьшалось в несколько десятков раз.
Судя по содержимому колб и мензурок, товарищи химики действительно работали исключительно с импортными лекарствами, шаманя неизвестные науке цели. Никаких новых веществ я не обнаружила, только знакомые любому земному фармацевту. И встал вопрос: я прокололась, тайно считая, что лаборатории с лекарствами, идеалогическая агитация и новые болезни как-то связаны, или преступники
– Эрла Алевтина, а где ваша палатка? – выспавшийся феникс работал энерджайзером и успел поставить не только свой брезентовый шалаш, но и натаскать хвороста, принести воды и вызваться в ночной караул. – Покажите, я вам поставлю.
– У меня нет палатки.
Единственную даму в походе господа офицеры назначили принцессой. То есть посадили меня на пенек, вручили термос с чаем, лиственное опахало от комаров и попросили «почитать и ни о чем не беспокоиться». Собственно, я и читала, воспользовавшись моментом.
Все книги о религии сходились на идее испытания и жертвенности. Понятия не имею, откуда у богов тяга издеваться над людьми, но концепция «добровольного самовреда» была прямо-таки навязчива у небожителей. Пожертвуй самым дорогим, и боги тебя вознаградят. Ха! Вот точно «по образу и подобию». Видимо, всевышним крайне скучно наблюдать за тихой и скромной верой своей паствы, им претит, когда все мирно веруют, живя стандартную человеческую жизнь. Зато красивые подвиги, красноречивые поступки, драма и героизм им как котику сметанка. Точь-в-точь люди.
А я в конце смены не хочу геройствовать. Я хочу спать! Для меня помыть посуду после работы – уже подвиг Геракла.
– А где же вы будете?... – растерялся жар-птиц, и тут же округлил глаза. – Оу!
Кажется, мои скулы покраснели. С преувеличенно внимательным видом я уставилась в книгу, величественно игнорируя смешки наглых курсантов. Насладившись моим смущением, эрл Клод легко вскочил на ноги и гаркнул: «Упор лежа принять!».
– Так-то лучше, – проворчала я еле слышно, медитативно перелистывая страницу под ритмичный счёт. Курсанты толкали планету к светлому будущему.
Исследовательская часть командировки лежала на мне, и осуществилась лишь после того, как маркиз закончил строчить многостраничный отчет в столицу. Там его сдержанно похвалили за оказанную властям Ликантропа услугу и напомнили, что основной целью было вызнать, зачем оборотням лекарства. Это подталкивало капитана остаться в городе и учинить серию жестких допросов, но…
– Я обещал вас сопровождать, – Алеон легкомысленно скомкал магический вестник и сунул его в стол. – Потерпят. Местные тюрьмы охраняются лучше, чем дворец Её величества, а пара дней на хлебе и воде развяжут язык самым слабым эффективнее дыбы и плети.
Поэтому спустя сутки, небольшой отряд с проводником – рядовым Веллингтоном – шел на верный риск в «В-квадрат». Этот массив лесной чащи некогда был оккупирован дикарями в связи с близким расположением реки. Речное русло изгибалось и текло в город, позволяя использовать себя в качестве бедствия: воду периодически отравляли, спускали по ней мусор, нечистоты, даже мертвых животных, портя жизнь Ликантропу. Тогда горожане, чье терпение давно иссякло, обратились к военным магам, и те произвели зачистку квадрата размером в шесть гектаров. Для рядового эта зачистка кончилась крайне плачевно, и теперь его глаза горели страхом и упрямой надеждой.