Лечить нельзя помиловать
Шрифт:
– Куда? – полюбопытствовала я, с тяжелым сердцем выдавливая из себя улыбку.
– На кухню, – хитро усмехнулся эрл Клод. Но в серых очах ни грамма веселья. – Повару особенно удались свиные ребрышки, чудесный аромат.
– Сейчас приду, – за окном чернела непроглядная тьма. Только крупные жемчужины звезд сверкали на небосводе. – Лорд, как вы считаете, всё закончено?
Маркиз молча сдвинул брови, отчего черты лица приняли чуть жесткое выражение, и медленно покачал головой. С самого утра не отпускает чувство, будто слишком легко нам далась
– У меня такое чувство… – неторопливо начала я, косясь в окно.
–… будто за нами наблюдают, – верно закончил мужчина.
Ночь за окном видела нас. Однажды я прочла ужасные строки, от которых кровь стыла в жилах. «Это не звезды, а глаза» – пошутил кто-то на просторах интернета, вызывая у читателей озноб. И сейчас я с уверенностью могла сказать: да, у ночи есть глаза. Слишком тихо. Слишком спокойно. Слишком… мертво.
– Идем, – решительно подал руку Алеон. – Быстрее, на улицу.
Но не успели мы преодолеть коридор и выскочить во двор, как уже опоздали. За дверью кто-то коротко вскрикнул, и грохнуло два выстрела.
Глава 40
Десять огненных шаров вспыхнули над головой, как лампы в операционной. Ночь взметнулась жуткими тенями и тут же опала под натиском искр, прожигающих солому и одежду набежавших солдат.
– Кто кричал? Кто стрелял? – перепуганные крики курсантов наводили больше шороху, чем сами выстрелы.
– Оцепить периметр! – рявкнул Алеон, силком пригибая меня к земле. – Противник на два часа, взять живым! Дозорный, кто пострадал? Алевтина, не вставайте.
– Дозорный и пострадал, – прохрипела я, указывая рукой на два силуэта, лежащих за углом дома.
Сориентировавшиеся новобранцы, почуяв кровь и добычу, ломанулись в кусты, азартно угрожая невидимому стрелку. Более опытные успевали на ходу отвешивать товарищам пинки, призывая к организованности и осторожности. Мелькнули вспышки поднятых щитов и короткие, отрывистые команды. Великий Парацельс, что же делается?
Кто ж на магов со вшивым огнестрелом ходит? На них идти с божьей помощью надо, иначе выживут.
По-пластунски подползая к раненым, я почувствовала мигрень. Нет, боги сегодня явно халтурят, как менеджеры в отпуск начальства. Во-первых, выстрелов было два и пострадавших тоже, черт возьми, двое. А во-вторых, они оба живы, чем изрядно усложняют мне работу. Одно хорошо – медалей в перспективе будет больше. Потому что дозорный успел совершить подвиг и прикрыть своим телом раненого командира.
– Альберт! – посерел эрл Клод, бросаясь к товарищу. – Бесы тебя раздери, как ты вообще?...
– Как последний дурак, – булькающе рассмеялся капитан Верш, выплевывая изо рта кровь.
На синем мундире его благородия расплывалось уродливое алое пятно. Расстегнув пуговицы и задрав рубашку, я грязно выругалась. Сквозное! Да еще и с гемотораксом. К счастью, одежда быстро намокла
– Чуть-чуть до полуночи не дотянул, – речь его благородия становилась всё тише и бессвязнее. – Проспорил курсанту.
Бездушная, но деловая стрелка-скан вернулась с сухими новостями: состояние пострадавшего паршивое, но приемлемое. Ни шатко, ни валко, жить будет, особенно если мне сообразят подать бинты. Пуля успешно пробила себе выход, не разорвавшись прямо в жертве, но изрядно набедокурила, слегка покувыркавшись в мягких тканях. Из-за сильного магического дара тело военного отреагировало мгновенно, пытаясь задержать низкоскоростной снаряд. Зря.
– Аля, что ты увидела? – еще больше встревожился Гвардейшество, не переставая внимательно вглядываться в темноту, куда убежали курсанты.
– Произведение искусства, – хмыкнула я, магией ощупывая раневой канал. – Принеси аптечку, пожалуйста.
Остановить продолжающееся внутриплевральное кровотечение – дело легкое. Срастил сосуды и беды не знаешь. Куда сложнее извлечь кровь из плевральной полости, которой там быть не должно. Догадываетесь, почему? Всё из-за этих проклятых магических ядер, которые не испаришь вместе с плазмой и прочими кровяными жильцами. Уверена, в моей фельдшерской укладке найдутся трубки для дренирования и принудительного выселения – с полицией, скандалом и сменой замков – крови методом активной аспирации.
Только не уверена, что меня за такие методы не побьют.
– Ковыряться в человеках вам нравится также сильно, как в земле, – наблюдательно отметил Алеон, подавая мне чемодан. – Я запомню.
– Зачем вы меня дырявите? – ужаснулся эрл Верш, на мгновение вернув ясность сознания.
Из любви к симметрии! Разводить интенсивную терапию на голой земле показалось неправильным, поэтому дренажи не пригодились. Ласковая, как котёнок, магия ловко вытянулась в трубку и пробурила скважину в межреберье по среднеподмышечной линии.
– Вывожу экссудат и кровяные сгустки. Смотрите, как вашей кровушке нравится отрицательное давление, – подчиняясь физике, гости плевральной полости весело потекли по невидимой трубке. Жутковатое, но притягательное зрелище.
– Мне нечем вам заплатить.
– Кажется, я ошиблась, – под тяжелым взглядом капитан неискренне потупился. – Пуля окольными путями задела мозг и нанесла непоправимый ущерб офицерскому составу гвардии.
Закончив дренирование, руки принялись чинить грудную клетку, сращивая ткани, полируя ребра, наводя чистоту в сосудах и марафет верхнего эпидермиса. По-хорошему, довести бы капитана до ума, сведя даже шрам, но недалеко лежит еще один пациент. Сунувшаяся к нему стрелка-скан наткнулась на мощный щит и обижено вернулась ко мне, крутясь вокруг запястий, как шаловливый щенок. Наверное, курсанта просто оглушило, поэтому не получается продиагностировать его дистанционно.