Лед Апокалипсиса 3
Шрифт:
— И ты решил проредить Орду по сути… бактериологическим оружием?
— Их много, ордынцев, это может быть небольшим недостатком. Плюс они не ведут здоровый образ жизни, в массе своей, когда они на марше, то находятся в суровых, тяжелых условиях. А захватив новое место, насилуют, бухают и грабят. Тоже не способствует поддержанию иммунитета.
— А второй вирус?
— Хм. Вирус? Смотри, третье слово — это «Климентий». Орда активно использует сотовые и смартфоны…
— Ты сейчас про тот странный мерзкий звук, что шёл от сотовых тех боевиков?
— Какой звук? Климентий у нас начинающий композитор,
— У меня не складывается общая картинка.
— Это потому, что ты оцениваешь ситуацию с точки зрения себя. Что произошло для Орды?
— Появились безбашенные придурки, устроили пальбу, сожгли бензовоз, — констатировал очевидные факты Кипп.
— И как с ними следует поступить?
— Как-как? Убить. В этом смысле, мы сорвали переговоры. Ну, может быть не по своей вине, они ведь собирались нас взять в плен.
— Переговоры, Кипп, ведут с равным. Для Орды мы просто мелкая группа выживших. Ну, представим, что у нас сто бойцов. Большая такая военная сила. А у Орды их в двенадцать раз больше, опыт завоеваний и убийств. А мы так, крыс под снегами отстреливали. Мы им не ровня, не надо обольщаться формальными статусами. Это как в международной политике, когда она была. Есть Россия и есть, допустим, Чехия. Оба — члены ООН и юрисдикции. Правда у Чехии под ружьём полторы тысячи бойцов, а у России их миллион сто. И несколько больший опыт ведения войн. Поэтому, когда ты по политическому весу примерно равен замгубернатора Тверской области, то надо быть плавнее на поворотах.
— Тогда зачем мы полезли?
— Потому что нам нужен был не результат. Мы как в сексе, ратовали за процесс сам по себе. Когда я оставил во рту того бедолаги конфету, процесс стал необратим. Плюс твой рюкзак.
— Кстати про него. Что там такое?
Наш «Ледокол Вайгач» повернул так же, как повернули наши следы, то есть я без затей следовал ровно той же траектории. Это так же делало следы более заметными.
— Ну, обычный рюкзак… — я сделал длинную паузу на выполнение манёвра. Поездка была важнее пустой болтовни. — Почти. Там противотанковая мина ТМ-62М. Семь с половиной килограмм в тротиловом эквиваленте.
— Так и знал, что ты меня тащишь как самоубийцу.
— Ну, если бы она рванула, то и мне было бы несдобровать. Но это не основной план. Мина находится в полимерном контейнере с коллоидным раствором. Типа желе, прозрачного такого. При контакте с воздухом, а когда мы стали вести переговоры, Климентий удалённо этот пакет-контейнер проткнул, желе начинает активно выделять газ.
— Яд?
— Нет, зачем яд? Яд убил бы пару человек. Это просто вода, пар. Ну, правда, с доброй порцией вируса. И когда они откроют рюкзак и найдут в нём мину, внутри раствора, то офигеют. В общем, они будут обезвреживать мину, а не раствор. А он выдаст пар за сорок минут. Скорее всего они расправятся с ним быстрее, но… Процесс уже идёт, каждый кто подходит к рюкзаку гарантированно будет заражён. А мина так, для отвода глаз. Конечно же, она боевая и с внешним детонатором. Скорее всего Климентий,
— Какая забота!
— А ещё это наша мобильная смерть. Если бы нас захватили и стали бы пытать, Клим бы шарахнул, чтобы мы умерли, мы и наши враги. И не мучались. Правда в таком случае коллоид разбрызгает внутри здания и заражение всё равно начнётся. В общем, мы достигли цели, уже просто придя туда на переговоры.
— Тогда я предположу, что «Отряд сто двенадцать» — обманка?
— Не просто обманка. Для начала, такая группа выживших реально существовала и о ней даже в этих краях слышали. Сотрудники холдинга, работяги и инженеры, их семьи. Правда, в середине зимы им надоело ждать, пока кончится продовольствие, они выстроили две дюжины тракторов в цепь и как птички, откочевали «на юга».
— И куда они добрались?
— А пёс его знает. Может спаслись, докатились до Африки и реки Нил. А может замёрзли все. Но базу они оставили в полном порядке, чтобы иметь возможность вернуться. Разве что там небольшой бардак. Однако, всё функционирует. Если не брать в расчёт, что Климентий впечатлился фильмом «Один дома» и моими руками начинил базу восьмью десятками мин, гранат и прочих сюрпризов, включая фугас, чтобы обвалить самое большое пригодное помещение базы, к которому силами ещё тогда не заразившегося меня были примотаны две бочки с хлоркой. Чтобы всё, что осталось от базы стало заражено и отравлено.
— То есть Орда за нами погонится и…
— Орда в действительности весьма неповоротлива. Но у неё есть мобильные группы. Думаю, что в это время они греют двигатели, чтобы погнаться за нами.
— Уже выехали. Кроме того, они подняли беспилотники на поиски, — оживился планшет с Климентием.
А ещё это он так намекал, что всегда и везде слышит нас.
— Догонят? Как считаешь?
— Среди прочего есть и скоростные снегоходы, — проворчал Климентий, — Расчёт невозможен, слишком трудные для определения скорости участников вводные. Полагаю, что это произойдёт около базы «Отряда сто двенадцать».
— Ну, наши дела по-прежнему неплохи.
— А почему бы нам не уехать в другом направлении? — задал очевидный вопрос Кипп.
— Риск нашей смерти — недостаточный фактор, чтобы менять план.
— То есть, всё идёт по плану?
— План многовариантен, — вздохнул я.
— Тебя тоже, что ли, Климентий собой заразил?
— Нет. Мы тащим их к базе. Это обманка и надо отыграть её до конца. Иначе они станут искать и найдут базы выживших в Городе. А это как раз то, чего я пытаюсь избежать. Поэтому те, кто проникнут на базу-обманку, не только станут гибнуть, они доложат в Орду, что база существует. А потом могут дохнуть.
— А Орда пришлёт на то же место ещё и ещё бойцов?
— В точку. А пока они будут рефлексировать по поводу мести над не вполне существующим кланом, начнётся заражение, массовое заболевание.
— Мы что-то сделаем с этим?
— Климентий будет следить за развитием болезни. Он — третья стадия. Отслеживание, кто куда упорхнёт. Попытается координировать борьбу с остатками. А может и сам прихлопнет.
— Кстати об этом. А как он будет детонировать заряды? В смысле, с этической точки зрения. Как же законы робототехники?