Лед Апокалипсиса 3
Шрифт:
Я открыл кабину и полез внутрь. Буквально полез, чтобы попасть туда пришлось карабкаться по ступеньке, кабина как у КАМАЗа, если говорить про высоту. Кабина была достаточно просторной, угловатой и утеплённой.
Две двери впереди, одна позади. Два кресла спереди, позади зона, где кресла были повернуты как в автобусе, лицом друг к другу. Там даже был небольшой откидной столик. Эдакое купе. В целом транспорт компактный, но крутой. Надеюсь, двигатель не жрёт соляру как крейсер на марше.
Вставил ключ, повернул. Результата не
— Глухо как в танке, — с разочарованием сказал я. — С другой стороны, они же на нём до этого места доехали сюда, верно?
— Открывай капот, — предложил Проводник. — Наверное от пустого стояния на месте аккумулятор сел. Снимем, попробуем подзарядить от снегохода на холостых.
— А ампераж и вольтаж?
— Тут я помогу, — с некоторой гордостью влез в разговор Кипп. — Соединение не к основным клеммам, а к промежуточным на часть банок. Что? Я читал много книг в свободное от попыток не сдохнуть время.
— Будет здорово, если мы эту бандуру запустим, — я стал спускаться из кабины и чувствовал себя как Винни Пух из советского мультфильма, который лазал по деревьям и иной раз с них с шумом падал. — Доедем с ветерком. Ну и кстати, тут есть посуда и даже мангал, остатки пищи. Короче, геологов жалко… не знаю уж, что они там не поделили. Дело прошлое. Главное, чтобы у нас всё срослось. Отогреем Вадима… Думаю, на войну он тоже не поедет. Его бы сначала подкормить.
Глава 11
Сепарация
'Во тьме ночной все тяжелей дорога,
Хотя совсем недавно я в пути.
Куда иду, спросить бы мне у Бога,
И загорятся ли опять огни?'
О. В. Бердслей
— Что ты делаешь? — сквозь ветер спросил меня Кипп.
— Как что, Киппыч? — я орудовал киркой и лопатой. Рядом был и мой топор, но его марать мне не приходилось. Лопата была всё та же, для зерна и тем не менее дело двигалось и прямоугольная яма глубиной «на штык» уже была готова.
— Могилу копаю, одну на двоих.
— Нафига?
Мы находились в ветровой тени здания и даже там ветер бушевал серьёзно.
— Там лежат два трупа, которых, согласно их документам, зовут Евгений Давидович Шамей и Владимир Бондаренко, отчество не читается.
— Ну? Эти придурки убили друг друга.
— Я не стану спорить с тем, кто они такие, — я работал меланхолично и неспешно. Когда копаешь могилу, спешить не следует. Сейчас, например, сменил кирку на лопату. — Вообще ни о чём не стану спорить. Но… Иногда живых характеризует отношение к мёртвым.
— Ну, культура-шмультура… Если так важно их похоронить, то давай соберём всех вместе, скажем пару неискренних слов и…
— В шкаф положим? — я снова сменил лопату на кирку. — В несгораемый шкаф я их уже положил, он будет их гробом. Довольно тесным гробом, но ничего. В смерти они найдут взаимную любовь.
— Ну, а нафига
— Потому что такова традиция.
— Ты тот ещё приверженец традиций. Наверняка нарушил закон чуть ли не в первый день после Катаклизма?
— Ага. Угнал машину, перевёз труп. Да брось ты так смотреть. Я же этот труп и хоронил. У меня особенные отношения в покойным. Можно сказать, негласная договоренность…
— Давай я тебе хотя бы помогу, Странник. Но знай, я против этой бессмысленной траты сил.
Кипп взял лопату и выкидывал из будущей могилы получившиеся комья. Я махал киркой, откалывая окаменелые куски грунта.
— Знаешь, — продолжил я, — Покойники не являются мне во сне. Даже те, кого я сделал таковыми, Кипп. Больше скажу, в глубине души, когда я вижу людей, думаю… чего ты ерепенишься, приятель, мне ж тебя хоронить и в твоих интересах, чтобы я не плюнул на гроб?
— И меня?
— Не знаю… Раз уж мы тут вдвоём, я хочу приоткрыть тебе следующую страницу своего плана. Мы спасли Диджея, поместим его в карантин в нашей колонии. Встретимся с Денисом и Кабыром, если они не померли от вируса.
— А ты оптимист.
— А то… И поедем мочить ордынцев.
— Мы… То есть, я тоже?
— Не знаю. Я тебя зову, а согласишься ли ты… Ты убийца, Кипп.
— Ты тоже, Странник.
— О да, ещё и какой… Есть такая байка, что в министерстве внутренних дел СССР был дедок, с которым первыми здоровались все, приветливые были… Все, включая самого министра. За что такое внимание, спросишь ты? Он приводил в исполнение немедленные приговоры в те времена, когда МВД назывался НКВД и расстрелял десять тысяч человек или поболе. Само собой, это байка, и никто не знает, правда ли это.
— Тебе его слава покоя не даёт?
— Для меня война — это тяжкое бремя, но выбора у меня нет. Посчитай дни. Цепкость в точных вопросах мне всегда нравилась в тебе, Кипп.
— Дни от заражения? Первый день мы убегаем. Ночью ты, непонятным мне образом перебил врагов, и это при том, что ты был бледнее снега от болезней. Ты же был полубессознательный?
— Не отвлекайся. Вот этот кусок земли тоже брось. Первый день… Дальше?
— Следующая ночёвка в пустом цеху. Встретили Проводника.
— Двое суток.
— Добрались до DJ Ярута. Трое. Сейчас идут четвёртые сутки.
— Если сможем зарядить аккумулятор и при условии, что вездеход поедет, завтра можем добраться не только до базы в цеху, но и до дома сектантов доедем. Это будет пять дней от заражения. После вторых заражение происходит волнообразно. На пятые сутки первые больные уже страдают от высокой температуры, но ещё никто не начал умирать. Идеальные условия для нападения, когда вирус станет валить с ног ордынцев, это ещё что-то около трех-пяти дней. Вот столько у нас есть на раскачку. У меня, потому что я не знаю кто со мной. Всё, баста, хватит копать. Поможешь мне перетащить гроб?