Леди и байкер
Шрифт:
— Не вздумай делать глупости. Я тебя пристрелю. Вылезай и иди к передней двери. Я серьезно. Если побежишь, то умрешь.
Слезы грозят пролиться, но я сдерживаю их. Я должна быть сильной ради моего ребенка. Ради Иста.
Я выхожу и делаю то, что мне говорят. Оба мужчины идут по обе стороны от меня, провожая меня до входной двери. Мужчина справа от меня не стучит, он открывает дверь и втаскивает меня внутрь. Я ахаю и прижимаю ладонь ко рту, когда вижу свою мать на коленях, связанную по рукам и ногам за спиной и с кляпом во рту, а Линн стоит над ней
— О, хорошо. Смотри, Алекса. Твоя дрянная дочь все-таки добилась своего. Яблоко от яблони недалеко упало. Вы обе трахались с мужчинами, которые вам не принадлежали.
— Ты сумасшедшая, — слова срываются с языка, а затем меня наотмашь бьют по лицу с громким звуком, эхом разлетающимся по комнате. Моя голова дергается в сторону, и я чувствую вкус крови на губах.
— Тебе никто не разрешал говорить, — рычит мне в ухо злобный голос.
— Свяжи ее. Как мать, — требует Линн.
— После того как мы получим наши деньги. Мы уже убрали того парня для тебя.
— Когда вся работа будет сделана. А теперь заткнись и делай то, за что я тебе плачу.
О. Боже мой. Боже. Они собираются убить нас.
— Мы хотим половину сейчас.
— Я заплачу, как только вы закончите работу.
— Нам нужно увидеть деньги.
— Ты все испортил. Никель почти рассказал Исту о ребенке, — шипит она. — Теперь выполни приказ и не облажайся на этот раз, и я дам тебе премию.
— Ист никогда не простит тебе, если ты причинишь вред ребенку, которого я ношу.
— По-моему, я сказала тебе заткнуть рот этой сучке, — рявкает Линн.
Один из мужчин хватает меня за челюсть с большей силой, чем нужно, и стискивает. Я сжимаю губы вместе, когда он пытается засунуть свои пальцы мне в рот, и кусаю его изо всех сил, отказываясь отпускать, даже когда чувствую вкус крови. Я молюсь, чтобы он не был болен, но сейчас не могу об этом беспокоиться. Кулак врезается мне в грудь, и я открываю рот, падая на колени и держась за живот.
— К черту все. — Я поднимаю голову, и второй мужчина наставляет на меня пистолет.
— Нет, дурак. Еще нет. Нам нужно, чтобы все выглядело так, будто ее мать убила ее, а потом покончила с собой.
— Какого черта ей это делать?
— Потому что у Алексы первым был Ист, и она ревнует, что он с Уиллой Мэй. А когда они умрут и уберутся с моего пути, он будет жить дальше со мной и моим ребенком.
Они начинают спорить.
— Думал, что эта сука — проблема для другой леди.
— Да, но это уберет их обоих с дороги.
Я смотрю на маму и замечаю, что она делает какие-то странные движения руками над острым углом на торцевом столике. Я упала, когда мне было три года, и рассекла бровь об этот столик. Мама тихо выплевывает кляп. Я гляжу на мужчин, когда один из них хватает меня и начинает связывать мои руки скотчем.
— Ты недостаточно туго завязываешь. — Линн кладет пистолет на диван, и моя мама делает шаг вперед. Освободив руки, она хватает пистолет и направляет оружие на Линн и мужчин.
— Отойдите от моей дочери, или я буду
— Ты успеешь выстрелить в одного из нас, а затем я выстрелю в тебя, — рычит один из мужчин.
Моя мама ничего не говорит, вместо этого решает сразу же выстрелить в мужчину, держащего пистолет. Пуля попадает ему в ногу, и он роняет пистолет. Я пытаюсь схватить его, но не так быстра, как другой мужчина. Он добирается до него раньше меня. Я решаю, что единственное, что даст мне шанс выжить, — это бежать. Я бегу к двери.
Позади меня раздаются два выстрела. Истошный крик Линн раздается в комнате. Второй мужчина проносится мимо меня, сбивая меня на землю, и выбегает из дома.
Отталкиваясь от пола, я оглядываюсь назад, и мое сердце замирает. Линн ранена в грудь, а у моей матери огнестрельное ранение в живот. Я добираюсь до телефона на кухне и набираю 911. Второй мужчина, которого моя мать ранила в ногу, пытается выбраться через парадную дверь, оставляя за собой кровавый след, пока я разговариваю по телефону с оператором службы спасения, сообщая ей как можно больше подробностей сквозь слезы. Моя мать каким-то образом умудряется сесть и выстреливает еще раз. На этот раз она попадает мужчине в спину, и тот падает.
— Мэм, что происходит? Звук был похож на еще один выстрел. Вы здесь?
— Я здесь. — Я хватаюсь за беспроводной телефон и падаю на колени перед матерью. — У нее бледное лицо, и кровь быстро просачивается сквозь рубашку. Что мне делать?
— Зажмите рану, пока не прибудет помощь.
Желчь поднимается в горле, и я хватаю брошенное одеяло со спинки дивана и прижимаю его к ее животу.
— Прости меня, мамочка. Прости меня.
— Ш-ш-ш. Все хорошо, милая. — Она гладит меня по щеке, постепенно слабея.
— Оставайся со мной. Помощь скоро придет. Не закрывай глаза. Пожалуйста, мама, не умирай. Прости меня. Я люблю тебя.
Сирены звучат вдалеке, становясь ближе с каждой секундой.
— Мэм, в доме открыта входная дверь?
— Да.
— Хорошо, сейчас прибудет полиция, вы скоро их увидите.
— Да, вижу.
— Я сейчас повешу трубку. Вы в безопасности.
— Спасибо. — Я бросаю трубку, когда четверо полицейских входят в дом моего детства.
— У нас пострадавший, похоже, у него огнестрельное ранение в спину, — говорит офицер в рацию. — Жертва — женщина с огнестрельным ранением в грудь, беременная. — Его взгляд встречается с моим. — У женщины огнестрельное ранение в живот.
— В доме чисто, сэр. — Я поднимаю взгляд на того же детектива, который появился в ночь, когда застрелили Никеля.
Медики вбегают в дом, поднимают Линн, а затем мою мать. Мужчина мертв.
— Вам нужно пройти обследование в больнице, но мне нужно, чтобы вы рассказали мне, что здесь сегодня произошло, миссис Рид.
— Могу я позвонить мужу? — Как только я спрашиваю, в дверь вбегает Ист с моим отцом за спиной.
— Детка.
Офицер прикладывает руку к его груди.
— Это место преступления. Вам нельзя здесь находиться.