Леди и детектив, или Щепотка невезения
Шрифт:
К тому моменту его репутация была настолько чиста, что ей не помешало бы хоть одно самое маленькое пятнышко. Отец давно говорил, если у друзей не будет ни одного повода посмеяться над ним, то и достаточной близости между ними не будет. Только подтрунивая друг над другом, можно сохранить присущую юности легкость в отношениях. Поэтому, тогда он только обрадовался конфузу и позже, почувствовав, как уходит царившее в последние годы обучения напряжение между недавними друзьями, но теперь почти соперниками, был немного благодарен странной юной мисс. Кстати, вроде бы, тоже кудрявой.
Полицейский
— Мисс Мэган Ланкастер. Не замужем, воспитанница приюта Святой Эвгении. Двадцать два года. Работает в аспирантуре университета Рамбуи. Проживает в общежитии для преподавателей, — отчитался водитель. — Это всё, что мы успели узнать. Нужно ли больше информации?
— Пока нет, — распорядился Харрис.
«Закончу дело и начну ухаживания по всей форме», — решил мужчина и прокрутил на пальце обручальное кольцо.
Возможно, отец снова прав, и пора остепениться?
Впервые эта мысль не вызывала у Дэвида отвращения. Перед глазами стояла сверкающая глазами, кудрявая гордая мисс. А что до происхождения…
Разве можно желать родственников лучше чем у круглой сироты?
Глава 4
Чтобы в дверях не столкнуться с неприятным племянником пожилой дамы, я не стала спускаться до первого этажа, а остановилась на втором. Открыла неприметную дверь, которая никогда не закрывалась, и уверенно прошла в темный коридор, настолько узкий, что двоим стройным квартирантам было бы не разойтись. В самом конце его была лестница, ведущая во двор дома со стороны бульвара — этот лаз насквозь прошивал здание.
Освещения здесь не водилось, наверное с того момента, как особенно ушлый владелец этажа решил разделить свою квартиру на множество маленьких. В некоторых не было кухни и санузла, но неизменно находились жильцы, потому что аренда даже крошечной комнаты в Бридже стоила целое состояние.
За тонкой стеной послышался звук открывающегося крана. Видимо, вместо того, чтобы пустить воды, тот только чихнул, потому что следом кто — то начал витиевато ругаться. Судя по множеству эпитетов, этим кем — то был знаменитый на весь дом Кельвин Стоун. Романист, так и не дописавший ни одного своего романа, но бесконечно рассказывающий о том, что непременно это сделает, и поэт — песенник, к сожалению, до сих пор не нашедший для своих произведений подходящего исполнителя.
В его квартире громко, как если бы стены между нами и вовсе не было, заскрипел пол. Резко открылась хлипкая, почти картонная дверь, и длинный нос мистера Стоуна оказался прямо напротив моего. Потому что роста мы были одинаково небольшого.
Меня и Кельвина связывали исключительно теплые воспоминания. Он был первым, с кем я познакомилась, когда мы с бабушкой переехали в этот дом. И первым, кто поддержал меня, когда я провалила вступительное собеседование. К стыду своему, надо добавить, что в тот самый день он был первым, кто познакомил меня с алкоголем. Сосед был старше на несколько лет, но, хоть и жил один вдали от родителей, всё еще оставался несовершеннолетним. Поэтому разнос от бабушки мы тогда получили знатный. Зато я нашла в нем если не друга, то хорошего приятеля. А его совет — «просто сиди тихо, и
— Ангелочек, ты ли это?! — дыхнул он мне перегаром прямо в лицо. — Ты так повзрослела! Как я рад тебя видеть! У меня такие новости, такие! — захлебывался он от восторга.
— Здравствуй, Кельвин, — зажмурилась я и от сбивающего с ног аромата и от ослепляющего после мрака света. — Какие новости?
— Я дописал роман! — подпрыгнул он от радости.
За спиной его отражался живописный бардак — разбросанные всюду вещи, книги, ноты, бутылки и грязные тарелки. Мыши, наверное, счастливы иметь такого соседа.
— Да ты что?! — дошел до меня смысл его слов.
— Да! — гордо расправил он плечи, а потом, будто между делом, сообщил: — и в печать уже взяли.
— Это же чудесно! — искренне поздравила я, невольно заражаясь его восторгом.
— И раз ты приехала, мы должны немедленно это отметить! — в порыве чувств он схватил меня за плечи и немного потряс.
— Такое ощущение, что ты уже успел сегодня отпраздновать, — отшатнулась я и тут же уперлась в стену. — И вчера, — посмотрела на помятого писателя, — да и позавчера тоже.
— Ну да, — он взлохматил светлые волосы, отчего длинная челка упала ему на глаза. — Уже неделю как праздную, — и он красивым отработанным жестом откинул волосы назад так, что даже я залюбовалась.
— Оно и видно, — я рассмеялась. — Но сегодня никак не могу, я еще даже Люсиль не видела. Мы с ней разминулись на вокзале.
— И куда ты сейчас? — расстроился Кельвин.
— Сама толком не знаю, — устало вздохнула я. — У бабули в приемной клиенты — диван занят, на вокзал идти не имеет смысла, до дома отца — далеко. Пешком не дойду, а денег у меня нет.
— Да, деньги и у меня нынче в дефиците, — пробормотал сосед. — Мне внизу в долг наливают, — пояснил он в ответ на невысказанный вопрос. — А вот помочь тебе добраться до отца я могу! — решительно заявил он. — Пошли-ка, покажу тебе то, на что я потратил свой первый гонорар! — на секунду вернулся в комнату, захватил шейный платок, бросил на меня мимолетный взгляд и среди вороха сваленной на комоде одежды безошибочно нашел одеколон, чтобы как следует надушиться.
Заинтригованная предложением, я шла за широкой спиной Кельвина, ориентируясь в кромешной темноте не столько на звук шагов, память и направление выхода, сколько на стойкий запах романиста. Коридор казался бесконечным, глаза щипало, и когда мы вышли во внутренний двор, чтобы спуститься по крутой лестнице на землю, я глубоко вдохнула уличный воздух.
Кельвин несколько раз обернулся и, убедившись, что я следую за ним и с любопытством осматриваю двор в поисках обещанного чуда, подошел к кладовке. Отворил дверь и вытащил на свет своё приобретение.
— Вот он! — гордо сообщил сосед и любовно погладил железный корпус аксессуара каждого уважающего себя модного жителя столицы. — Мой велосипед!
— Кельвин! Какая красота! — не разочаровала я писателя. — А рама, а какое сиденье, — я восхищенно разглядывала писательскую гордость.
— Спицы высочайшего качества и дополнительное сиденье для пассажира, — вставил владелец, довольный произведенным эффектом.