Леди Малиновой пустоши

Шах Ольга

— Ещё не хватало одежу портить! Я спать буду в чистой! А то так и сносишь махом все! Неча добро на ветер пускать!

Я захохотала вслух. Потом серьезно сказала.

— Я тебе сегодня из старых, но чистых одежек Уилли, из которых он вырос, перешью наряд для тебя. А скажи мне, Рахнис, у вас, у брауни, только одно имя есть? В моём мире есть ваши родственники, они называются домовые, живут тоже в доме. Вот там есть один мальчишка, один в один ты. Его Кузя зовут, полностью Кузьма, а Кузя — это любя. Можно, я тебя Кузей звать буду?

Домовёнок

подумал и серьезно ответил.

— Можно. Имя красивое, мне нравится. Так у нас есть свои имена, но если хозяин имя дал — это значит и брауни будет верен хозяину навсегда, и хозяин никогда брауни не обидит. Так что буду я Кузьмой. И только для тебя — Кузей.

Честно говоря, я растрогалась. Не знала, что у них все так серьезно с именами.

После завтрака, согласовав дела по огороду с Иннис, я в компании Грегора, возчика с повозкой, двинулись в деревню, что указала Кресса, за покупками. Еще я хотела заехать на обратном пути в ту заброшенную деревню викингов. Мысли насчёт нее у меня сформировались, но пока помолчу, пока сама все не увижу. Ещё двое солдат поехали на охоту, решив пополнить нам, запас мяса, а двое остались в поместье, на всякий случай. Слухи расходятся быстро, возможно, соседям уже донесли о моем появлении в замке.

Глава 11

Быстрого передвижения не получилось из-за повозки. Поэтому ехали не спеша, я имела возможность оглядывать окрестности. Ну, что сказать? Впечатление от принадлежащих мне деревушек было удручающим, если честно. И размерами не поражали и видом домишек тем более. Низенькие, каменные избушки с маленькими, подслеповатыми оконцами, крыши, покрытые плоскими каменными плитами, на некоторых уже давно, видать, нанесло земли и семян разных растений и теперь на крышах весело зеленели маленькие деревца и какие-то травы. На некоторых крышах я увидела пасущихся то ли крупных коз, то ли мелких коровенок. Во всяком случае, залезали они на крыши удивительно ловко. От изумления я даже совсем не культурно разинула рот. Нет, ну правда, я никогда такого не видела. Заметивший это Грегор беззлобно пошутил.

— Что, в бриттских поместьях такого не видали?

Я отрицательно помотала головой, боясь открыть лишний раз рот и брякнуть что-нибудь, что будет выбиваться из образа средневековой барышни. Потом, хорошенько подумав, сообразила, что я ведь толком не знаю ни цен на продукты, а некоторые товары я и вовсе не опознаю по внешнему виду. Ведь многие продукты я видела на кухне в уже разделанном виде. Потерев нос вовсе уж неинтеллигентным образом, нашла приемлемое решение вопроса. Заметив, что Грегор относится ко мне слегка снисходительно и покровительственно, решила эксплуатировать образ нежной фиялки до конца. Похлопав для верности ресницами, и округлив глаза я сказала нарочито робким голоском (фу, как самой противно!).

— Грегор, мне очень неудобно, но я ведь совсем не знаю, что и сколько может стоить тут, в Шотландии! Цены у вас наверняка другие, не такие, как в Британии. Когда я жила у Мак-Фергюссонов, так там всем управлял батюшка Гленна, меня, как младшую, не допускали до всего этого.

Боже, какое враньё! Только бы Грегор не вспомнил, что во время путешествия я вполне успешно покупала продукты и заказывала комнаты для нас и доставку ужина в номер… хотя там места были обжитые и более населенные, нежели здешняя глухомань. Ладно, если что свалю все эти нестыковки на помощь Рини, а потом и Иннис.

Ехать, по словам охранника, ещё около часа, можно подумать о своем. Опять я о своих деревушках думаю, как их облагородить. Не похоже, чтобы здесь топили по-черному, как в старые времена на Руси, скорее всего отопление

все те же прожорливые камины, на которые никакого хвороста не наберёшься. Просто дрова в виде чурок, поленьев здесь не заготавливают, пару раз, проезжая, видела несколько женщин с ребятней, согнувшихся под вязанками хвороста. А если поставить печки? И теплее и с дровами будет проще. Если не знают устройства печи, так не проблема — я знаю. У бабушки пару раз перекладывали печь, но каждый раз не слишком удачно, и бабуля, ругаясь и ворча, сама исправляла работу мастеров. Разумеется, я тоже везде совала свой любопытный нос.

Удивительно, как много всякой ерунды хранит наша память, даже, казалось бы, ненужной инфы. А потом, в нужный момент, все это всплывает из памяти. Вот и сейчас вспомнила, как печь изнутри выглядит. С производством кирпичей тоже знакома, правда, чисто теоретически. Когда получила в собственность керамическую мастерскую, то многое узнала про глину. Керамику я изучила практически, а про кирпичи, черепицу — так, по верхам, чисто в теории. Вот и буду теперь на практике изучать. И местным гончарам покою не дам. Надо ещё кузнеца найти, если делать полноценную печь с плитой, то нужен металлической набор — сама плита, дверца, колосники, вьюшка… в изготовлении нет ничего сложного, главное, чтобы металл был. А почему нет здесь стекла? Оно ведь точно известно, но окошки в домишках затянуты бычьим пузырем. И про стекло мне тоже кое-что известно. Дело в том, что перед тем, как Миша купил мне мастерскую, они начали экспериментировать со стеклом — отливать разные стеклянные фигурки, установленные на стеклянные или зеркальные подставки. Неожиданно в моду вновь вошло увлечение наших бабушек из 60-х годов, различные фигурки из фарфора или стекла, продавались они вполне успешно. Мастер-стеклодув все пытался нащупать рецептуру и секреты стеклодувов из чешского Яблонца. Помнится, у моей мамы были чешские бусы, простое прозрачное стекло, но при этом переливающееся всеми цветами радуги. Красиивыые были… пока я их не порвала и от испуга половину бусин спрятала и потеряла…

Мои мысли прервал Грегор.

— Леди Мэри, подъезжаем!

И впрямь, неподалеку виднелись дома. И пусть они тоже были из все того же скальника, что и мои деревушки, но выглядели, не в пример, лучше. И ровнее они были и выше и больше. Сами улицы шире, да и в целом селение было больше. Рынок был в центре деревни, нельзя сказать, что слишком большой, но все необходимое там было. Мясо Грегор посоветовал не покупать, его солдаты и так добудут мяса охотой. Нужна была мука, растительное масло, мед, немного сахара (ох, и дорогой же он здесь!), овощи, пока свои не выросли, крупы. Чуть-чуть специй. Совсем чуть-чуть. Очень дорого. Мне, не привыкшей к такой дороговизне и дефициту специй, сложно было понять, отчего такие цены на тот же душистый перец или корицу. Соль, слава Всевышнему! у нас своя, а то на рынке я видела, что покупали соль совсем небольшими пакетиками. Странно, а как же они без соли обходятся при засолке мяса или рыбы? А рыба здесь должна быть, ведь залив совсем недалеко.

На дрожжах тоже решила сэкономить, когда ехали через лесок, недалеко от поместья, то видела прошлогодние лианы хмеля с сохранившимися кое-где шишками. Надо собрать, и будут у нас свои дрожжи для лепёшек. Формового хлеба я тут не встречала, да и дрожжевой не слишком был распространен, чаще пекли, особенно в дорогу, воинам, путникам, пресные сухие лепешки. В них можно завернуть различные начинки, часто это были мясо и овечий сыр. В общем, прообраз нашего лаваша.

Потратила я один золотой из своего запаса. Но сердце кровью у меня точно обливалось. Хотя повозка радовала своей наполненностью. Перекусив тут же купленным пирогом с мясом какой-то зверюшки и запив, кто чем — я травяным отваром с медом, а мужчины — по кружке некрепкого эля, решили, что пора двигаться в обратный путь. Пока нас никто не тревожил, но провожали задумчивыми взглядами, гадали кто мы и откуда, но впрямую не спрашивали. У горцев любопытство не принято.