Леди Малиновой пустоши
Шрифт:
— Линн, а как мы с тобой познакомились? И чем я раньше занимался, а то никак не могу вспомнить.
Линн бойко затараторила.
— Так мы познакомились, когда ты с лэрдом Мак-Коннеем и его войском мимо проходили и у нас на ферме провиант закупали. А ты у лэрда тогда служил. А потом приехал один, сказал, что устал воевать, больше не хочешь, а я тебе очень понравилась и место у нас здесь хорошее, вот и остался, а потом мы поженились. А тут случилось, что бык на выгоне на тебя напал, лошадь напугалась и сбросила тебя и копытом по голове ударила, а потом уж и бык подбежал и рогом прямо в грудь. Никто даже не успел его остановить. А потом ты в горячке месяц метался, горячка закончилась, и ты как будто заснул на пару месяцев, просто спал. И вот очнулся. Я так ждала, когда ты проснешься!
Вроде
Глава 26
Зато утром, только успели спуститься вниз, как ждал меня разнообразный ворох новостей.
Только я присела за стол рядом с Лайоном, который приступал к завтраку, и успела заказать себе яичницу и стакан молока, как к нам шустро подкатился вчерашний дедок — аптекарь. Я пригласила его пока присесть рядом с нами и выпить морсу хоть, чтобы мы позавтракали. Лайона представила охранником, как и было на самом деле. Он кивнул, продолжая, есть, но еда точно была малосоленая, так как тут же достал из кармана небольшой мешочек с солью, который мы взяли себе для приготовления пищи, если придется, и щедро посолил свое блюдо. Мне яичницу тоже пришлось сдабривать этим же минералом. Мешочек мы не убрали, он так и лежал на столе. Ерзавший от нетерпения аптекарь от любопытства сунул туда свой нос и расширил глаза от изумления. Осторожно макнув палец в соль, очень аккуратно лизнул его с краешка.
— Соль? Простите, леди Мэри, это соль? Где вы такую-то купили?
В общем, я его понимала, сколько ранее я встречала здесь соль, то это были крупного помола кристаллы соли серого цвета, с ощущаемым горьковатым привкусом. То есть в этой соли была доля и морской соли. Если поваренная соль это хлорид натрия, то морская — это хлорид калия, и именно он даёт горьковатый привкус. Очевидно, эта соль добывается из месторождения или близко от моря, или где раньше было море и много осадочных морских пород. А наша соль чистая, белого, как ей и положено, цвета, а перемалывали мы ее на кухонной мельничке два раза, поэтому и получился экстра сорт. Вот аптекарь и удивился.
— Да, мастер Грэхем, это именно соль. Но вы ко мне с какими-то известиями пришли?
Но аптекаря уже жгло любопытство на тему соли.
— Скажите, леди Мэри, а не хотели бы вы продать мне этот мешочек соли?
Я удивилась, конечно.
— Этот мешочек? Так он же маленький! Несколько раз посолите пищу и все, он же закончится! Если брать, так надо больше. Сколько вы хотите для себя лично?
Аптекарь аж подался вперёд и понизил голос почти до шёпота.
— Леди, я вчера сообщил о чае кому надо, меня попросили договориться с вами о том, чтобы доставили свой товар ко мне в аптеку и его там сразу же у вас купят. Наверняка и вашу соль тоже купят, если цена будет доступной. Ооо… и такого качества соль очень дорогая!
Ну, в аптеку, так в аптеку. Явно хотят продажи только среди своих, "благородное общество" не должно с плебеями рядом покупать на рынке. Мне тоже проще, не надо стоять на местном базаре, зазывая покупателей. Ладно, сейчас едем с товаром к аптекарю, а потом в мастерскую и все равно на рынок надо заехать, домой нужно кое-что купить и подарки, хоть небольшие, но всем. Особенно детям. Хотя мой малыш мужественно отказался от подарка ради скорейшего возвращения мамы, но я не намерена принимать его отказ.
В аптеке нашего приезда уже ждали. По случаю такого события входная дверь аптеки была закрыта, гости приходили через жилую часть хозяина. Чай разобрали весь сразу, с добавками и без, ещё и с возмущениями типа "вас тут не стояло!". Цену я установила чуть выше той, по какой продала соседу Мак-Гренну, пусть чувствует себя эксклюзивным покупателем. Соль вначале вызвала настороженность, но после подтверждения аптекаря Грэхема, что это, в самом деле, соль высшего сорта, тоже бойко пошла в ход, тем более что цену заламывать не стала, вполне доступно для этого контингента покупателей. Через пару
Мастерская от монастыря располагалась на окраине городка, двухэтажное небольшое здание за невысокой оградой. На первом этаже непосредственно живописные мастерские, на втором этаже кельи монахов-художников. Мирским людям вход не возбранялся, так как они тоже покупали различные живописные предметы. Мы, то есть, я, Кузя под прикрытием и Лайон с нашей казной тихо ходили между выставленными в рядок у стены на длинных столах изображениями девы Марии с младенцем Христом, святым Николаем и прочими божественными персонажами. Краски тут были в основном масляные, для керамики такие не годны. Но, собственно, готовые краски мне и не нужны, необходимы пигменты красящие — зеленый, белый, черный, золото, немного кармина. Для керамики эти пигменты разводятся не маслами, а глицерином. Насмотревшись на всю живопись — очень красиво, одухотворенно и талантливо, кстати! Узнала, что все пигменты и масла художники получают у брата — казначея, он сейчас у себя находится, и я могу пройти к нему. Брат — казначей в келье был не один, за столом, заваленном свитками пергамента, сидел ещё один мужчина, благообразного вида, в черной монашеской сутане, но с большим крестом на груди, да и ткань явно была качеством выше, чем у простой монастырской братии. Наверняка, это настоятель монастыря. Пришлось сделать самую любезную физиономию. Поздоровавшись сразу с обоими мужчинами, я обратилась с просьбой продать мне немного пигментов для моих личных нужд.
— Ультрамарин не продам, самим мало и очень дорого — привычно проговорил брат — казначей — а остальных понемногу можно. Но только без масел, у нас их тоже запас небольшой, а кораблей заморских что-то нет до сих пор, задерживаются.
Я уверила, что масла мне без надобности, так же как и ультрамарин. Перечислила, какие краски мне нужны, казначей доставал пергаментные пакетики с красками из ящика своего стола. Когда он подсчитал общую стоимость красок, я мысленно скривилась — казначей ничуть не продешевил, скорее даже накрутил изрядно поверх закупочной цены. Но краски мне были нужны, и я задавила кваканье жабы внутри. Рассчитавшись за краски, я вспомнила о чае и решила-таки преподнести настоятелю. С духовенством в это время лучше быть в хороших отношениях. Достав из своего ридикюльчика мешочек чая с донником, я преподнесла его отцу настоятелю со словами благодарности за непрерывную заботу о душах людских в деле спасения их от козней нечистого. Настоятель оживился.
— Дочь моя, так это вы и есть та самая леди, о которой мне сегодня говорили все достойные люди нашего города? Дела и заботы о пастве моей не дают мне возможности постоянно бывать в городе, вот сегодня я приехал уже после того, как все продали. Если ещё вы привезёте чай, то заезжайте вначале к нам, не забывайте о духовном!
Я поклялась быть пренепременно в следующий раз, про себя, однако, подумав, что лучше всего будет объезд десятой дорогой отца-настоятеля. Иначе я рискую превратиться в постоянного и бескорыстного спонсора обеденного стола настоятеля. Ни времена, ни разные миры не превратили нашу святую церковь в бессребреников.
После мастерской поехали на рынок, и по некоторым лавкам хотела пройтись. Шоппинг на средневековый лад. Очень хочу найти какие-нибудь карандаши или нечто подобное. Уилли любит рисовать, да и в этом возрасте все дети любят рисовать. А у нас на все поместье один — единственный огрызок карандаша, невесть как попавший в вещи Мэри. Уилли рисовал угольком, но потом приходилось его отмывать и стирать всю его одежду, так как рисунки оказывались большей частью на нем самом. О цветных карандашах я и не мечтала. Но мне повезло — в одной из лавочек я увидела несколько толстых грифелей, каким-то образом попавших внутрь толстых деревянных палочек, толщиной с мой палец. Как ребенок это будет держать? Но ничего другого не было, и я купила их. А для Юны купила куклу с тряпочным туловищем, простой керамической головой, аляповато расписанной и мочалом на голове, изображающим волосы. С моей точки зрения — жуть невероятная, но у Юны, наверняка, и такой не было. Ещё несколько недорогих подарков для домашних. А вот для Липы я увидела такой чудный гребешок! Видимо, он был детским, а для Липы в самый раз. Но для брауни нельзя же ничего нового, для них это знак того, что надо убираться. Так я и стояла, раздираемая противоречиями, пока Кузька, которому уже надоело тут торчать, тихо не прошептал.