Леди Печалей

Дарт-Торнтон Сесилия

Потом что-то блеснуло — медная пуговица на темном полотне земли.

— Вот он! — воскликнуло сразу несколько голосов. — Маяк!

По этому сигналу команда начала действовать. Рулевой повернул штурвал, паруса наполнились ветром, и корабль стал набирать скорость, заскользив по небу к острову.

Ориентируясь на маяк, деревянная птица пролетела по узкому проходу между рифами. Над гаванью возвышались базальтовые террасы, карабкающиеся по скалам к вершине, доминировавшей над всем островом. Пик отбрасывал на воду чернильно-черную тень. Судно казалось маленьким пятнышком света на темном пруду. У берега на якоре стояли красные птички рыболовецких суденышек, направив носы на запад. Некоторые

из них отправились навстречу кораблю. На борт были подняты сумки с письмами и клетки с белыми голубями. Хотя это был не купеческий корабль, большинство островитян пришли посмотреть на Короля-Императора — его давно не было на острове, — а также поприветствовать принца Эдварда и леди Рохейн, слухи о которой опередили Летучий корабль.

Волосы Торна смешались с тяжелыми золотыми прядями, когда он прижал Рохейн к себе. Пока на воду с клипера спускали шлюпки, влюбленная пара прощалась, тихо разговаривая на полубаке. Остальные учтиво отошли в сторону. Когда они в последний раз разжали руки, Рохейн почувствовала страшное отчаяние, как будто она срослась с любимым, а теперь их оторвали друг от друга.

— Охраняй ее, Томас, — попросил Торн. — Очень хорошо охраняй.

Впрочем, Рохейн считала, что именно он нуждается в защите и охране, потому что отправляется на войну.

Подул попутный ветер. Силдроновый подъемник опустил Рохейн вниз. Она закуталась в накидку из розовой парчи и села на корме. Рулевой отдал приказ, и их лодка в окружении красных рыбачьих суденышек направилась к берегу, напоминая насекомых с веслами вместо ножек, ползущих по нагретой солнцем тропинке.

Рыбацкие семьи встретили принца, леди Рохейн, герцога Эрсилдоуна и герцогиню Роксбург с детьми песнями, цветами и цветными бумажными фонариками на веревочках. Они дарили им разные безделушки, инкрустированные жемчугом или вырезанные из коралла, моржового клыка, морских раковин или китового уса. Гостей поразили искусно выполненные букеты из раковин, где каждая подбиралась по цвету и форме, напоминающей определенный листок или цветок. Более богатые островитяне преподносили жемчужные ожерелья, браслеты и пояса, украшенные гранатами, оливинами и цеолитом. Кроме этого, янтарные и агатовые табакерки и еще много симпатичных, забавных вещиц и вдобавок вазу, в которой были заточены три трогательных морских конька, которых Рохейн потом выпустила в море.

Глава деревни произнес речь.

С королевского корабля, зависшего над водой, донеслись громкие звуки матросской песни. Поднятый якорь со скрежетом встал на место.

Рохейн надолго запомнит Торна в тот момент, такого красивого, что у нее перехватывало дыхание. Облокотившись на борт, он не махал ей рукой, а просто смотрел, пока расстояние сначала не истончило последнюю ниточку, связывающую их, а потом и совсем не порвало. Подобно приливу, в девушке поднялась ужасная тоска и желание быть рядом с ним. Рохейн не могла говорить, она опять на время стала немой.

Это был секретный остров Тамхания, который иногда еще называли Таваал. Сотни лет он был личным убежищем королей из рода Д'Арманкортов. Специальное морское заклятие охраняло его от нежити. Кроме того, остров скрывал из виду особый туман. Ходили слухи, что происходит это из-за травы дуиллеаг неоил, растущей на склонах гор, чей эффект поддерживается испарениями множества горячих источников. Если даже издалека пускать в сторону берега горящие стрелы, остров можно увидеть лишь на мгновение, а проход между рифами без маяка не найдет ни один корабль. Но свет в этой серой башне зажигается только в случае приказа Короля-Императора или руны, доставленной почтовым голубем.

В Каэрмелоре Рохейн попрощалась с Сианадом.

Он сел на купеческий Летучий корабль, чтобы отправиться в Финварну. Ей было одновременно и грустно, и радостно.

— Не надо плакать, шерна — сказал эрт, хотя и его глаза были полны слез. — Мы ведь не навсегда прощаемся и скоро обязательно встретимся. Война закончится, и Королева-Императрица может проехать по Империи, познакомиться со своими владениями. Начни с лучшей земли — страны огромных лосей, длинных скалистых берегов и таверн, полных музыки и веселья. Не забывай меня!

Он весело помахал ей шляпой, поднимаясь по трапу. То был последний раз, когда Рохейн видела его.

Процессия карет и всадников двинулась по ухабистой дороге из рыбацкой деревушки в горы. Пришлось миновать множество базальтовых мостов, ручейков, стекающих с гор, проехать мимо деревьев, причудливо изогнутых солеными ветрами, прежде чем они добрались до королевского поместья Тана. Замок возвышался над деревушкой в гавани, где в чистых зеленых водах прыгала летающая рыба.

Возле поместья их встретил сенешаль Таны Роланд Авенель.

Весь остров принадлежал короне: Жили здесь несколько феоркайндцев, получивших в награду право обосноваться на Тамхании, какое-то количество потомков островитян, рыбаки, фермеры и садоводы, платившие десятину товарами или драгоценными камнями, добытыми в разломах гор. Некоторые из них родились на острове и продолжали здесь жить, другие вырастали и покидали его туманные берега, чтобы больше никогда не вернуться. Иногда на Тамханию приезжали мужчины и женщины, получившие разрешение от властей, представляющих корону. По-видимому, считалось, что они владеют мастерством или умением, которое может пригодиться островному обществу. А может, этим людям просто захотелось мира и уединения.

Поместье Тана, королевская резиденция, выглядело гораздо более изысканно, чем массивный замок Каэрмелора, и скорее походило на дворец из легенды. Остроконечные башенки и ряды окон ярус за ярусом поднимались из увитого плющом цоколя, почти такого же высокого, как само здание. Он представлял собой остатки древней крепости, на руинах которой был воздвигнут современный дворец. Внешние стены украшала исключительно красивая кладка. В нишах, покрытых створками гигантских раковин, прятались скульптурные изображения русалок, дельфинов и китов. Над массивными центральными дверями красовался королевский герб, а над каждым окном первого этажа были вырезаны девизы старых, благородных семей.

Дворец окружали парки с тенистыми полянами и рощами из искривленных ветром деревьев, любующихся своим отражением в неподвижных прудах. С одной стороны все это великолепие упиралось в горы, с другой — смотрело на море.

Внутри дворец поражал количеством помещений. Огромные сводчатые подвалы занимали почти все основание здания. От центрального входа широкая лестница вела в большой салон, оклеенный красочными обоями, где на стенах висело множество портретов в тяжелых рамах. Резная мебель была обита бархатом и тисненым шелком. Ткань украшала великолепная вышивка. На этом этаже размещалась также библиотека и Обеденный зал с мраморной музыкальной галереей. Выше можно было обнаружить множество небольших салонов и спален, каждая из которых была оформлена в соответствии с определенной морской темой. Там же располагался Зал стражи — галерея в сто метров длиной и такой ширины, что десять человек, выстроившись в ряд, могли проехать по ней верхом. Ее стены украшали арабески в голубых, красных и коричневых тонах. Во всем дворце потолки были расписаны сотнями рисунков на мифологические темы, выполненные с необыкновенным мастерством.