Леди разочарована
Шрифт:
– Друг мой, прошу вас о прощении. Мое поведение… – тут Мануэль Де Ла Серта слегка замешкался. Видимо, он та? долго репетировал эту покаянную речь,что когда дело дошло до произнесения ее перед Эдвардом,то слегка растерялся.
Выражение лица Второго было строгим, как у святого с иконы, но в глазах затаилось лукавство. Эдвард насла?дался сложившейся ситуацией, насколько это было возможно, вид кающегося Мануэля Де Ла Серта стал елеем для израненной гневом и обидой души моего близнеца.
– Ты ведь и не раскаиваешься на самом деле, - произнес
Я замерла, опасаясь,что Второй может перегнуть палку и тем самым разрушит дружбу с Де Ла Серта до основания. Несмотря на внешнюю сдержанность, ?есмотря на то, что из нас двоих именно во мне проснулась цыганская кровь,темперамент Эдварда тоже был достаточно бурным. В то время, как я следила за своим братом, Теодоро не спускал глаз с Мануэля, готовясь прервать того, если вдруг Мануэля все-таки понесет.
– Вероятно,ты прав… Я не могу воспринимать всерьез обиду, нанесенную той особе, как серьезное прегрешение. Все же речь идет…
Тут Мануэль смолк, напряженно глядя на меня. Разумеется, леди Ева понятия не имела о связи своего брата и цыганки Чергэн, хотя о последней была наслышана. Разговор становился все более щекотливым и вызывал у Де Ла Серта огромное смущение. А вот мы со Вторым чувствовали себя на коне.
– Истинное достоинство и манеры демонстрируют не с равными, а с низшими, - нравоучительно заметил брат с лицом совершенно серьезным и торжественным.
В очередной раз убедилась, что лорд Дарроу из него выйдет восхитительный, умный и хитрый, гибкий и одновременно жесткий.
– Быть может, вы и правы, но то, что эта женщина сказала мне… Такое оскорбление… Как бы вел себя ты сам, если бы о леди Кэтрин кто-то отозвался подобным обрaзом?
– принялся путано оправдываться старший из братьев Де Ла Серта.
Значит, пoка мы держались совершенно правильно. Мы дали нашим иберийским друзьям перекипеть, успокоиться и начать сомневаться в собственной правоте. Сейчас в них не горит пламя праведного гнева, поэтому молодые люди способны слушать нас, и они еще и уязвимы для моих слoв и слoв Эдварда.
– Я бы спросил матушку обо всем. Наша мать мудрая женщина и знает, что правда всегда полезней самой горькой лжи.
Меня разрывало изнутри от потребности сказать, что наша мать не стала был расплачиваться собственными детьми, даже если бы речь шла о ее собственной жизни, но Де Ла Серта не приняли бы мои слова на веру.
–То же самое я могу сказать и о своей матери! – воскликнул Мануэль, сверкнув черными, как бездна, глазами. – И я верю своей матери во всем! Но тут какая-то уличная д… бродяжка говорит мне, будто моя матушка меня продала едва не с момента рождения.
Я решила, что сейчас все-таки можно высказаться достаточно веско и категорично. Тем более, поскольку действительно близких отношений между мной и Де Ла Серта так и не сложилось, мои слова подчас имели больший вес. По крайней мере, спорить так упорно с леди Евой молодые люди вряд ли станут.
– Если
– Уже не раз и не два нам всем доводилось убеждаться на собственном опыте: предсказаниям Чергэн и Шанты можно верить до последней мелочи.
Иберийцы кривились, но молчали, позволяя мне закончить. Разве что Мануэль едва не скрежетал зубами.
– И теперь нам стоит верить этой ужасной лжи?! – не выдержав, воскликнул он.
Я пожала плечами.
– Не верите – спросите у госпожи Марисоль. Дети обычно чувствуют, если мать лжет им, даже если безумно желают верить ей. Просто задайте вопрос,и многое разъяснится само собой.
Эти слова заставили задуматься и Мануэля,и Теодоро.
– Вот так просто спросить «Матушка, а не продали вы случайно Мануэля колдуну?» – нервно рассмеялся Теодоро.
– После такого нас лишат наследства и выставят из дома. И это будет даже справедливо.
В словах младшего Де Ла Серта имелся свой резон.
Я пожала плечами и невинно поинтересовалась:
– Быть может,тогда я задам этот вопрос госпоже маркизе? А вы посмотрите.
Все трое молодых людей уставились на меня пораженно, словно бы я только что воспарила.
– А ты сможешь вот так, в лицо маркизе, заявить нечто подобное?
Шок иберийцев мне еще был понятен, но чтобы во мне сомневался родной брат-близнец?
– А ты думаешь, мне духу не хватит, Второй? Когда это я боялась задавать неудобные вопросы, скажи на милость? – с ехидной полуулыбкой спросила я Эдварда. – Уж тебе-то следует знать, на что способна твоя старшая сестра.
Конечно, после этого мне гарантированно откажут от дома. Маркиза примется отрицать абсолютно все,и посол, разумеется, поверит ей , если все выйдет наружу. Но будет достаточно и если сыновья начнут сомневаться.
Мануэль криво ухмыльнулся и произнес:
– Неужто вы на самом деле желаете поговорить с моей матушкой на такую щекотливую тему? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. – Наша матушка, в конце концов, супруга посла Иберии. Не боитесь испортить дипломатически отношения с нашей страной?
Я гордо вскинула вверх подбородок и взгляда не отвела.
– Мне доводилось задавать и не такие вопросы не менее значимым людям. А если я захочу, чтобы разговор со мной не испортил дипломатические отношения… Я просто сделаю так, что его забудут. И это не составит для меня ни малейшего труда. Или вы забыли, что я ведьма?
Кажется, постепенно этот факт сглаживался из памяти молодых людей. Пришло время освежить впечатления
– Пожалуй, о таком забыть сложно, леди Ева, - пробормотал чуть сдавленно Мануэль и как будто даже закашлялся.
– Хотя сложно порой верить, что столь благопристойная девушка способна на нечтo…