Леди удачи
Шрифт:
— Прекрасная погода, не правда ли? — не без доли сарказма процитировал Артур дежурную фразу из учебника французского языка.
— О, да! — Люси не заметила насмешливого тона собеседника. — Я хочу прогуляться по парку. Может быть вы составите мне компанию?
— Увы, мадемуазель. Я был бы счастливейшим из смертных, если бы не дела…
— Дела! — Люси в раздражении топнула ножкой. — Опять дела! У всех дела — у отца, у мистера Блада! Даже у вас! И только до меня никому нет дела!
— Мадемуазель, вы несправедливы! — Артур подошел к девушке и вдруг увидел слезы в ее глазах. —
Слезы моментально высохли. Люсьен вложила свои пальчики в ладонь Суорда и, без умолку щебеча о всяческих пустяках, повела его по тенистым аллеям сада. Артур шел, как волк на цепи, и всё оглядывался на большой белый особняк, где тщетно ждал его капитан Блад. Поэтому можно себе представить тихий восторг Суорда, когда на одной из тропинок он увидел до боли знакомый силуэт Джереми Питта. Артур бросился к нему, как застигнутый штормом корабль к спасительной бухте.
— Джерри! Доброе утро!
— Доброе… — процедил сквозь зубы Джереми, не сводя глаз с очаровательной Люсьен.
— Ах, это вы, месье Питт! — скорчила легкую гримаску та. — Что вы здесь делаете?
— Я… Я хотел видеть вас… — при звуке любимого голоса Джереми забыл обо всем на свете.
— Но я вас не ждала.
Питт метнул на Суорда свирепый взгляд. Тот понял, что пора уносить ноги, но Люси не собиралась отпускать свою добычу. Она обвила локоть Артура двумя руками и послала Джереми холодную светскую улыбку:
— Извините, месье Питт, но сегодня с утра я обещала капитану Суорду показать наш парк.
«Джерри, спасай!», — мысленно возопил Артур, понимая, что находится сейчас между трех огней: влюбленностью Люсьен, ревностью Питта и гневом Блада.
Джереми, у которого способность логически мыслить совсем увяла под напором чувств, истолковал отчаянный взгляд Артура как просьбу не мешать свиданию. Он смертельно побледнел и, яростно прошипев:
— Ну, щенок, подожди! — метнулся в заросли.
Суорд тихо чертыхнулся и, невзирая на легкое сопротивление своей дамы, повлек ее обратно, к дому. У самого крыльца он мягко, но настойчиво высвободил свой локоть из ее цепких рук. Почтительно поклонившись, Артур взбежал по ступеням, оставив Люси в некотором недоумении.
— Где вас носит, Суорд? — синие глаза Блада пронзили Артура морозными иглами. — Я посылал за вами два часа назад.
Щеки Артура вспыхнули — не компрометировать же легкомысленную Люси, да еще в присутствии ее почтенного папочки!
— Простите, сэр! Больше не повторится, сэр!
— Хорошо. Садитесь.
Артур опустился в кресло, пристально разглядывая собеседников. Ох, и не нравились они ему сегодня! Блад был мрачен, словно кладбищенский ворон; д'Ожерон, напротив, сиял, как праздничная люстра. Что-то произойдет!
— Артур! — тон Блада не оставлял возможности для возражений. — Вам надлежит сегодня же отбыть в Картахену. Есть сведения, что там накапливаются в ожидании Золотого Флота огромные сокровища. Это нужно проверить. Пойдете вы. Возьмете с собой Питта. Всё.
У Суорда
Артур встал, положил руку на эфес шпаги и, окинув твердым взглядом напряженные лица Блада и д'Ожерона, тряхнул копной каштановых волос:
16
Espada (исп.) — шпага, соответствует значению этого слова (sword) по-английски.
— Есть, капитан!
Ксав заполз в полумрак каюты. Вольготно расположившись в кресле и закинув длинные ноги на стол, он облегченно подставил лицо прохладному ветерку из иллюминатора.
— Неплохо иногда быть старшим, — закрыв глаза и сложив руки на животе, мурлыкал он. — Сыт, пьян, никто на мозги не капает.
Вдруг из угла донеслось негромкое пение сверчка. Этот мирный звук произвел действие разорвавшегося снаряда. Ксав подскочил в кресле:
— О, дьявол! — с чувством произнес он. — Забыл о сеансе. Голова с ушами! Какое же сегодня число, братцы?!
«Сверчок» продолжал петь, а Ксавье шевелил губами, подсчитывая:
— Двадцать девятое! Ни фига себе!!! — он с ужасом уставился в угол. — Десять дней просрочили! Они же сейчас мне устроят вырванные годы! Где этот Артур, холера его забери?!
Ксав сделал нерешительный шаг в угол. Остановился. «Сверчок» надрывался.
— Что ты орешь, зараза?! — в отчаянии взвыл Куто. — Лучше бы сказал, чего врать!
Наконец, решившись, он направился к сундуку в углу каюты и, откинув крышку, вытащил оттуда прибор, размерами и внешним видом похожий на пишущую машинку.
— Хорошо, хоть запах не передается, — бормотал Ксав, настраивая передатчик. — О, Мардук! Где же тут включатель?! Ага, есть! Заткнулся наконец!
«Сверчок» смолк. После секундной тишины послышался шорох, и из машины поползла бумажная лента.
— Ну вот! — в отчаянии воздел руки к потолку Ксав. — Я так и знал! Почему-то Артуру — звуковой сигнал, а мне — этот чертов пипифакс [17] ! — и он с ожесточением зашарил руками по кнопкам, шипя сквозь зубы: — Если ты, проклятая помесь арифмометра и соковыжималки, незаконнорожденный отпрыск стиральной машины и пылесоса, сейчас же не заговоришь, я сделаю из тебя крем-брюлле! А ну, говори, дрянь электронная!
17
Pipifax (англ.) — туалетная бумага.