Леди удачи
Шрифт:
— Эй, итальянец с редкой фамилией — Озверелли! «Не кажется ли вам, что здесь… э-э-э… некоторое амбре?» [19] .
— Ну, предположим, кажется! — прозвучал мрачный голос.
Из ничего стал постепенно проявляться Куто. Артур еще раз протер глаза и основательно помотал головой — таким представить друга можно было только в малярийном бреду. Лицо Ксава было изумрудным, как свежая травка; глаза своей краснотой вызывали смутные ассоциации то ли с вампиром, то ли с кроликом-альбиносом; волосы приобрели оттенок морской волны под тропическим солнцем.
19
А. и Б. Стругацкие «Понедельник начинается
«— Я думаю, вы чувствуете… э-э… некоторое амбре.
— Да, — сказал я с чувством. — Воняет гадостно. Как в обезьяннике».
— Свят-свят! — потрясенно пробормотал Суорд и попятился. — Это что за павлиний хвост?!
— Нравится? — самодовольно ухмыльнулся Ксавье.
— В зеркало на себя посмотри, чучело разноцветное! Ты похож на глокую куздру в исполнении пьяного абстракциониста!
— А что, ты меня видишь? — опешил Ксав.
— Еще бы! И ладно бы только видел… Тут еще запах… Авгиевы конюшни по сравнению с нашей каютой — розарий! Та-ак, и что сие значит?
— Это и есть моя новая идея, — вздохнул Куто. — Абсолютный Отражатель Света. Наносится тонким слоем и превращает тебя в человека-невидимку. Представляешь, какой был бы класс?! Только вот вонь эта…
— Гриффит [20]– второгодник! — взорвался Артур. — Чему тебя в школе учили?! Подобные опыты надо проводить хотя бы на открытом воздухе, если уж вытяжного шкафа нет.
— Пробовал, — снова вздохнул Ксав. — Запаха там, конечно, нет. Но и эффекта тоже.
За время этой словесной дуэли Куто понемногу приобретал свои естественные цвета, только лицо и руки его почему-то покрылись багровыми пятнами.
— Похоже, факир был пьян и фокус не удался, — подмигнул Ксаву Суорд. — Индейцы бы прозвали тебя сейчас Красным Леопардом.
20
Гриффит — главный герой романа Г. Уэллса «Человек-невидимка».
Но «Красный Леопард» уже не слышал друга. Пытаясь унять внезапный зуд во всем теле, он яростно скреб себя обеими руками и жалобно причитал:
— Ой-ей-ей! Я же всегда не любил эту проклятую химию! Ой, мама, роди меня обратно!!!
Глава 7
И Шарика заманили и заперли в ванной.
Артур Суорд был доволен. Шагая по набережной Картахены к старым докам — месту встречи с Джереми Питтом, он мысленно рапортовал Бладу о результатах разведки. Они были блестящими. В этой точке можно пошатнуть могущество испанских колоний, если хорошо ударить, а уж он, Артур, об этом позаботится. Все карты, планы и документы, которые удалось добыть, Суорд переснял на микропленку, и кассета в виде ладанки висит у него на шее. На «Тайне» они с Ксавом всё увеличат и расшифруют. Джерри целую неделю добросовестно просидел в портовом кабаке, и теперь известно, что дон Мигель недавно ушел со своей эскадрой на поиски Блада, и здесь его ждут не скоро; что губернатор занимает свою должность по недоразумению, а вот местная инквизиция на высоте, и палачи свое дело знают; что форт и ополчение еще не пришли в себя после недавнего нападения пиратов, и еще множество ценных сведений. Их миссия окончена. Сегодня Джереми и Артур сядут в шлюпку, которая ждет ежедневно около полуночи. Не пройдет и трех дней, как Суорд очутится на палубе «Тайны»… Радужные мысли Артура прервал чей-то удивленный возглас. Суорд вздрогнул и, бросив взгляд в сторону, заметил страшно знакомое и чем-то неприятное лицо. Прежде чем Артур вспомнил, где он видел этого типа, тот исчез.
«Гнусная штука, — подумал Суорд. — Меня, кажется, узнали! Придется поторопиться».
Джереми очень обрадовался появлению Артура. Нет, конечно, Джерри не трусил, но такое количество испанцев вокруг действовало ему на нервы. Суорд прикинул время. Еще целый час. Внезапно сзади лязгнуло железо. Артур обернулся и увидел взвод солдат, которых вел все тот же странно знакомый тип.
—
— Привет, Прыщ! — улыбнулся Артур, вынимая пистолет. — Вот где ты теперь обосновался?!
Прыщ слишком поздно вспомнил, что капитан Суорд хорошо стреляет. Артур и на этот раз не промахнулся. Покончив с предателем, он оценил обстановку и понял, что отступать некуда. Они с Джереми были окружены. Оставалось только прорываться с боем. Не дожидаясь нападения, Артур со шпагой в руке бросился на испанцев. Джерри никогда не был блестящим фехтовальщиком, но желание увидеть Люси д'Ожерон сделало из Питта тигра. Вдвоем они так успешно косили противника, что у Суорда уже мелькнула мысль:
— Кажется, прорвемся!
И в этот момент раздался выстрел. Джерри вскрикнул и упал. К нему рванулись испанцы, но Артур схватил шпагу Питта в левую руку и наддал оборотов, прикрывая товарища. Внезапно прозвучал второй выстрел, и пуля пробила плечо Суорда. Минутной слабости оказалось достаточно, чтобы обоих схватили и связали.
Натужный скрип двери заставил Артура оглянуться. В камеру несмело вошла тоненькая черноволосая девушка лет пятнадцати, с подносом в руках.
— Ваш обед, сеньор… — не поднимая глаз, негромко сказала она и торопливо повернулась к выходу.
— Минутку, сеньорита! — окликнул ее Артур. — Не найдется ли у вас немного корпии? Мой друг ранен и потерял много крови… — он показал на Джереми, лежащего без сознания на голом полу.
Девушка отважилась, наконец, глянуть на одного из «ужасных корсаров капитана Блада», задержалась взглядом на окровавленной рубашке Артура, не сразу ответила:
— Да, конечно, сеньор! — и тихо скользнула за дверь.
Еще через час, когда старательно перевязанный Питт спал на охапке свежей соломы, Артур уже знал, что девушку зовут Инесса, что ее отец — Энрико Вальядос — служит здесь двенадцатый год, что у нее живые веселые глаза, что она ревностная католичка и что «сеньор Артуро никак, ну никак!» не может быть пиратом, так как пираты все «огромные, сильные и бородатые».
А еще через некоторое время «правую руку капитана Блада» возымел желание лицезреть сам комендант дон Аугустино Морендо. Из двухчасового бесплодного разговора каждый вынес, что мог. Дон Аугустино — твердое убеждение, что добиться сведений от Суорда без посторонней помощи невозможно, несмотря на обещание последнего выложить всё после того, как «погладит шнурки». А Артур — несколько живописных синяков и посулы дона Морендо заняться «щенком» вплотную сразу по возвращению его, дона Морендо, из Барранкильи. Особо радужных перспектив Суорду это обещание не сулило: жертв комендантских «занятий» Артур уже успел увидеть во время своего краткого пребывания в общей камере.
Инесса за дни отсутствия коменданта все более преисполнялась состраданием и жалостью к красивому и юному сеньору Артуро. Его корректность, непринужденность и мягкость по отношению к ней романтическая душа Инессы, жаждущая появления «героя», с готовностью приписала «сердечной склонности». Жар, с которым она описывала пленных корсаров своему отцу, то и дело сбиваясь с безликого «они» на «сеньор Артуро», заставил, наконец, благодушного, не страдающего пристрастием к дисциплине Энрико Вальядоса заглянуть с инспекторской проверкой в камеру номер 17. Заботливый отец с облегчением убедился, что пресловутый сеньор Эспада ничего не подозревает о своих «пылких чувствах» к его черноглазой дочери. Заодно стало ясно, что единственное место, где можно отдохнуть душой, кроме крошечного садика во дворе тюрьмы, — это камера номер 17. Поэтому один визит тут же превратился в традицию, и вскоре напарник Вальядоса уже заинтересованно поглядывал, куда это ежедневно исчезает «папаша Энрико».