Ледовый десант
Шрифт:
— Я еще не сказал вам об одной просьбе, — обратился капитан третьего ранга к Веденскому. — Командующий флотилией просит прислать к нам минеров-инструкторов, чтобы подучить моряков вашей специальности для действий в тылу противника. Скоро весна, корабли смогут выйти в море, наши десанты будут действовать на суше.
— Мы откомандируем к вам испанцев — Доминго и Чико. И еще кого-нибудь из наших, — ответил Веденский.
— Заранее благодарю. Без мин на вражеском берегу нам нечего делать.
—
Михалюта вышел из штаба.
Ночь была звездная. Воздух чистый, морозный. Дышалось легко.
Внизу, под кручей, — полоска берега и море, закованное льдом, с озерцами воды. Ранняя весна! Небо с каждым днем становилось все синей и синей, а ночью — темным, аж черным.
Гнат запрокинул голову.
«Сколько же этих звезд! Сверкают себе, и нет им никакого дела до наших земных забот, до наших бед и страданий…»
7
Последними покидали клуб хозяева-минеры и организаторы праздничного самодеятельного концерта, который надолго останется в памяти бойцов, моряков и местных жителей.
Михалюта вышел из клуба вместе с Чико и Зиной.
Зина была обеспокоена: Марьяно до сих пор хромал.
— С такой ногой сегодня в море нельзя, — сказала она.
— Но, но! — возразил Чико. — Гнат, мы был в первый поход, мы пойдем и в последний. Так?
Михалюта кивнул.
— Зина, ты Чико не знаешь. Никто его не остановит.
В стороне, под акацией с искривленным ветрами стволом, в черном пальто и белом пушистом платке стояла Наташа.
— Вышла полюбоваться первым дыханием весны? — спросила Зина, обнимая ее за плечи.
— Сегодня рыбаки будут провожать бойцов на тот берег. Вот и вышла повидать своих. А где же хлопцы?
— Отправились готовиться к походу, — ответил Михалюта.
Марьяно и Зина пошли дальше. Гнат и Наташа остались под деревом вдвоем.
В ветвях посвистывал ветер. В небе ни облачка, только солнце сияло в беспредельной голубизне.
— Скоро весна, — тихо произнесла Наташа, глядя на море. — И ты идешь?
— Иду.
Наташа положила руку на потрескавшийся, шершавый ствол акации.
— Я буду ждать тебя, Гнат.
— Анатолий скоро выпишется из госпиталя.
— Не говори мне о нем, — губы Наташи задрожали.
— Чудно: служил он у немцев — ты была с ним, а покаялся, пролил кровь — ты отворачиваешься от него.
— Тебе этого не понять, — вздохнула Наташа.
— Ошибаешься, я давно знал, что он не для тебя.
— А почему же ты не убедил меня в этом? Хотя, прости, началась война. Окопы под Лохвицей, тот лейтенант, что посрывал со своей гимнастерки петлицы,
— Эти слова похожи на сказанные когда-то тобой и не похожи.
— Ты вспомнил станцию Основа?
— И железнодорожную колею, где мы ждали свои поезда — один на Мариуполь, другой — на Золочев. Это были разные направления.
— Не упрекай. Теперь у меня та же дорога, что и у тебя, у Нудьги, у всех вас. Ваши минеры останутся в моей памяти и сердце навсегда. Это мне поможет. Война ведь еще долго будет длиться.
— Да, войне пока что лишь девять месяцев, — произнес задумчиво Гнат и уточнил: — В час весеннего равноденствия будет ровно девять месяцев. А сколько же еще надо воевать, чтобы дойти до границы, до заставы, где служил Дмитро Нудьга, а потом еще до Берлина? Год? Два? Три?..
— А если немцы весной или же летом снова пойдут в наступление? — со страхом спросила Наташа. — Разве такое невозможно?
Гнат не ответил. Молча взял руку Наташи. На мгновение ему показалось, что они находятся на станции Основа.
— От моих братьев никакой весточки. Может, погибли. Ты, Гнат, теперь самый дорогой для меня человек.
Наташа достала из кармана носовой платочек с вышивкой по краям.
— Это тебе на намять.
Гнат расстегнул стеганку, спрятал платочек в карман гимнастерки.
— Вот что, Наташа, — Гнат переступил с ноги на ногу, не зная, как сказать о том, что его беспокоило.
— Говори.
— Возможно, я завтра не вернусь с того берега. — Заметив в глазах Наташи испуг, договорил торопливо: — Не вернусь вместе со всеми. Но это не будет означать, что меня убили. Просто так надо.
Она все поняла.
— Сколько людей в армии, а без тебя почему-то не могут обойтись там, — Наташа кивнула на залив, в сторону северного берега. — Ты возвращайся. Я рада, что ты есть на свете. Я буду ждать тебя.
Гнат осторожно вытер пальцем слезу на ее щеке и ушел.
Наташа долго смотрела ему вслед.
Ветер тоскливо завывал в колючих ветках акации, надсадно скрипел искривленный ветрами ствол.
«Вот так и моя жизнь, как этот ствол акации, неровная. Почему?» — с болью подумала Наташа.
8
Солнце спустилось к горизонту, когда на берегу под кручей выстроились взводы и роты морских пехотинцев и минеров. Бойцы были одеты в маскировочные халаты, вооружены винтовками-трехлинейками, автоматами, ручными пулеметами. На правом фланге несколько расчетов с ПТР — противотанковыми ружьями.