Ледяное сердце вкуса пряной вишни

Marfen

Этот танец не был сложен в движениях, но грация, с которой он выполнялся, заставляла восхищаться им любого смотрящего. Даже Яньтао открыла рот в удивлении.

Ножка вперед, ручка наверх, плавный поворот. Бедро ушло в сторону. Движения периодически приоткрывали тонкие щиколотки и запястья. Ханьфу игриво колыхалось в такт музыке. Глаза в этот раз не искали глаз императора, заставляя последнего сильно нервничать. Жидкий яд из зеленых топей давно проник ему в вены, разливаясь по телу сладострастными желаниями.

Ли Мэй вытащила флейту и, продолжая движения бедрами

и ногами, продолжила играть, опять в нужный момент подхватив мелодию. Вибрация звука достигала не столько ушей, сколько самого сердца императора, разжигая в нем неистовое пламя чувственности.

Под конец она, измучив его вдоволь, все же позволила ему испить зеленого яда из ее глаз, взмахнув своими длинными ресницами. Капля за каплей высасывая из него остатки самообладания.

Яньтао, видя реакцию мужа больше не могла сдерживаться.

— Постойте, — она поднялась и повысила голос, чтобы ее расслышали через музыку. — Это самозванка на самом деле не дух лисицы! — музыка в тот же момент смолкла, а на императрицу устремились удивленные взгляды.

— Яньтао! — император вскочил с места.

— Ваше величество, вы околдованы или отравлены. Это лисица совсем не дух, а демон!

По залу пронеслись удивленные и испуганные возгласы.

— Что ты такое говоришь! Извинись сейчас же перед Ли Мэй. Я разве не понятно тебе сегодня утром все сказал? — в глазах Цзи Хуана зарождались молнии.

— Я докажу это. Старейшина Кай Шен, вы принесли, что я просила?

— Да, ваше величество. Вот Зеркало истины. Любой, взглянувший в него, откроет свою истинную сущность, — он сделал поклон, протягивая сокровище двумя руками.

— Пусть это лисица посмотрит в него! — Яньтао сама подошла к старейшине и взяла в руки старинный артефакт.

— Но это зеркало отберет часть ее духовных сил! Я против! — Цзи Хуан уже еле сдерживал себя, сжав руки в кулаки.

— Ваше величество, — Ли Мэй, все это время просто стоявшая посредине зала с флейтой в руках, заговорила. — Я готова пройти эту проверку, так как мне скрывать от вас нечего, — ее тонкий нежный голосок задрожал, а на глаза навернулись слезы.

Уверенными шагами она подошла к оторопевшей Яньтао и поклонившись, взяла в руки зеркало. Через мгновение старейшина и императрица увидели в зеркале маленькую красно-рыжую мордашку самой обычной лисицы. Как оказалось, у нее не было даже второго хвоста. Поэтому отравить или околдовать императора с его духовными силами она ну никак не могла.

— Ну что, ты теперь довольна? — глядя на императрицу, Цзи Хуан быстрым шагом подошел и взял за руку Ли Мэй. — Устроила представление. Еще и посмела обидеть мою новую наложницу!

По залу пробежал гул голосов. Яньтао все поставила на кон этой игры. И все проиграла. Все присутствующие с сочувствием и жалостью смотрели на императрицу.

Весь ее мир рухнул в одно мгновение. Это было даже больнее, чем когда она думала, что он умер. Ведь тогда в ее глазах он оставался героем. Разочарование и горечь предательства наполнили ее сердце нестерпимой болью.

— Я предупреждал тебя сегодня утром, но ты меня не послушала.

Поэтому отправляю тебя в ссылку на двадцать лет в Холодный дворец! Без моего разрешения ты не сможешь вернуться.

— Но ваше величество, — старейшина Жу Чен поспешно встал из-за стола и поспешил к императрице. — Вы не можете этого сделать.

— Старейшина, не забывайте ваше место! — похоже, нужно навести порядок не только в гареме.

— Ваше величество, императрица в положении, пожалуйста, не наказывайте ее, — Жу Чен встал на колени и сделал глубокий поклон.

Яньтао, которое все это время стояла неподвижно, до сих пор пребывая в растерянности, подняла глаза на мужа. Ища в них хоть малейший сучок, за который можно было бы зацепиться, чтобы простить его. Но в вечной мерзлоте его глаз больше не было места для ее солнца.

Все старейшины последовали его примеру и тоже поспешно вышли в центр и сделали глубокие поклоны.

— Пожалуйста, император, смилостивитесь!..

Глава 24

Больше полугода прошло с того самого банкета, на котором старейшины заступились за Яньтао и уговорили императора не отсылать ее в Холодный дворец, чьи стены насквозь пропитались запахом безысходности и безнадежности. Жизнь в нем больше походила на тюремное заключение — холодно, голодно и одиноко. Как правило, туда ссылали оступившихся на праведном пути небожителей и провинившихся в чем-то слуг. Находился дворец в окружении высоких ледяных скал, а на ворота была наложена специальная магия. Выбраться оттуда без специального указа за всю историю еще никому не удавалось.

Милостью императора Яньтао была оставлена под домашним арестом до рождения ребенка в собственных покоях. Выходить можно было только в небольшой закрытый дворик, в котором росли деревья со сладкими красными вишнями и где она проводила значительную часть своих дней. Живот Яньтао уже заметно округлился. До родов оставалось совсем немного времени.

— Ваше величество, — совсем неожиданно, сидя в деревянной беседке и наслаждаясь лучами полуденного солнца, Яньтао увидела перед собой старейшину Жу Чена. — Ваше величество, — он оглядывался по сторонам и говорил полушепотом.

— Старейшина, что вы тут делаете? Если Цзи Хуан узнает, что вы пришли сюда, он вас обязательно накажет! — она, поддерживая живот рукой, с трудом поднялась со скамейки и спустилась к гостю.

— Ваше величество, вам нужно бежать! — на глаза старика навернулись слезы. — Немедленно, сегодня же!

— Что вы такое говорите? Я вас совсем не понимаю, — императрица обняла покрепче свой живот.

— Эта чертовка совсем околдовала нашего императора. Она наплела ему, что клан фениксов представляет угрозу для государства. Как вы знаете, он разогнал всех старых членов совета, отправив их “на заслуженный отдых”, а по левую руку от себя он посадил свою наложницу, которая сейчас практически заправляет советом! — на последних словах старейшина презрительно фыркнул. — Новые члены которого заглядывают императору в рот и не смеют выразить ни единого протеста.