Легенда Фарнхэма

Каутц Хельге Т.

Елена взошла на огороженную проволочной сеткой платформу, доставившую ее к шлюзу челнока, высота которого вряд ли достигала десяти метров. Во время этой краткой поездки она увидела двух своих начальников, смотревших ей вслед. Моландер кивнул ей и пошел вслед за Моррисоном, который уже сидел вместе с техником в кабине.

Подъем на орбиту проходил крайне буднично. Через неполных двадцать пять минут челнок уже состыковался с «Гетсу Фун». В те краткие моменты, когда она подлетала к кораблю, Елена смогла еще раз рассмотреть его снаружи в слепящем солнечном свете. И почти сразу его поглотила черная тень Земли. Не подлежало сомнению, что «Гетсу Фун» изначально задумывался как транспортный корабль. Он выглядел

как гигантская бесформенная стирательная резинка. Его носовая часть была скошена вниз, там находилось большое лобовое стекло фонаря кабины пилота, сделанное из стеклометалла. Хвостовая часть была скошена вверх, и в ней помещались двигатели и корректирующие сопла. Сингулярная машина находилась, в отличие от «Икс», внутри корабля, где было достаточно просторно. Она была совершенно незаметна снаружи. Поэтому в аварийной ситуации отстыковать ее не представлялось возможным, так как при подготовке пробных полетов без экипажа на борту такую функцию сочли излишней. Обшивка «Лунного корабля» — так переводилось с ново-японского его название — была матового белого цвета, что указывало на ее почтенный возраст. Полеты, совершенные кораблем за прошедшие более чем сто лет, оставили свои следы: когда был отключен щит дефлектора, микрометеориты нередко оставляли царапины на защитном слое, несколько достаточно больших вмятин говорили о легких столкновениях с другими объектами, и только Витрувианский человек с эмблемы ОКО сиял свежей краской с обеих сторон над названием корабля. Елена знала, что корабли этого типа могут бесперебойно функционировать сколь угодно долго, поэтому ее не удивляло, что выбор ученых ОКО пал именно на эту устаревшую модель.

На борту «Гетсу Фун» находились еще несколько техников, которые в последние минуты перепроверяли тестовые прогоны и были готовы покинуть корабль с тем же транспортным средством, которое доставило Елену.

Когда Елена была занята контрольным списком, ей пришло в голову, что она должна узнать имя бортового компьютера. Конечно, машины были лишены способности что-либо чувствовать — по крайней мере, так было принято считать, — но ярко выраженный искусственный разум современных счетных устройств давно опроверг это заблуждение, а со временем установились и определенные правила вежливости в общении с искусственными партнерами по коммуникации.

— Эта единица не обладает собственным именем, — ответил бортовой компьютер на вопрос Елены голосом, которому не хватало привычных богатых модуляций современных моделей.

— Значит, с этого момента тебя зовут Марк, — сказала Елена.

Компьютер молчал.

— Марк, на каком логическом уровне ты работаешь?

— Шесть и одна десятая. — Ответ был краток, но показывал, что машина приняла свое новое имя и могла быстро реагировать на него.

Елена вздохнула. Логический уровень у машин примерно соответствовал уровню IQ у людей, с той лишь разницей, что его можно было определить с гораздо большей точностью, и это — еще до создания машины. У самых современных сегодняшних моделей ЛУ был примерно на уровне от четырех до шести; искусственный интеллект кораблей флота терраформеров не превышал в свое время семи-восьми десятых. И при этом следовало принимать во внимание относительность оценок, так как такая единица измерения, как логический уровень, в те времена еще не была в ходу. Однако и такого невысокого ЛУ хватило для того, чтобы вызвать катастрофу. С тех пор создание и использование искусственного интеллекта подлежало строжайшим ограничениям. Но… на ошибках учатся, и защитные механизмы программного обеспечения компьютера ушли за это время далеко вперед, настолько, чтобы наверняка исключить возможность таких ужасных повторений.

ГЛАВА 17

Мартин такой добрый, начитанный и всегда готов помочь. Он

хитер, интересен, чуть худоват, но все же достаточно привлекателен, и мне он ужасно нравится!

Наяна Ганн. 207 год по теладийскому летоисчислению

Когда Нопилей шел по прозрачному коридору, связывающему его корабль с зоной доков торговой станции, он уже почти забыл о столкновении со сплитом. Он ощущал энтузиазм, ставший за последнее время его привычным состоянием. Впервые в жизни он вступил на космическую станцию не как пассажир модуля, а как капитан своего собственного — ну, или почти собственного — крейсера! Ему даже казалось, что он стал выше на несколько когтей с тех пор, как взошел на «Счастье Наяны».

Зона доков торговой станции была большой, но даже она не могла сравниться с монтажным цехом корабельной верфи. Кроме яхты Нопилея здесь находились еще три средних и маленьких корабля, судя по всему, это был не служебный транспорт, потому что ни один торговец не согласился бы оставить свой корабль в зоне, где постоянно происходили погрузки и разгрузки.

Несомненно, что «Счастье Наяны» был здесь самым большим и самым красивым кораблем, по крайней мере, с точки зрения телади.

За обзорным окном, открывающим вид на зону доков, Нопилей мог различить представителей различных рас. Но если нетелади практически не обращали внимания на его яхту, то Нопилею сразу бросилось в глаза, как самозабвенно рассматривали «Счастье Наяны» его соплеменники. Да они просто глаз не могли отвести от плавно изогнутых боковых поверхностей яйцевидного космического корабля.

Разве мог хоть один телади испытать столько счастья, сколько выпало на его долю?!

Он попытался насвистеть какую-то мелодию, однажды он видел, как это делал один аргонец. Конечно, попытка его была изначально обречена на провал, поскольку пасть рептилии никак не приспособлена для таких упражнений.

Нопилей издал веселое шипение, прошел по коридору, вход в который тут же беззвучно закрылся за ним, и с почтением поклонился борону. Из-за своего странного космического костюма тот выглядел еще более экстравагантно, чем обычно. Приглушенные щелкающие звуки донеслись до Нопилея сквозь защитную маску для дыхания, когда он проходил мимо борона. Нопилей знал, что практически каждый представитель боронского рода обладал полной информацией обо всех важнейших событиях, происходивших на его родной планете. Поэтому он и не пытался делать вид, что остался неузнанным. Конечно же, борон его узнал. Как это директор Сибазомус недавно сформулировал? Он, Нопилей, является «героем всех боронов», или что-то в этом роде. Но как бы экстравагантно ни выглядели бороны, на самом деле это были тактичные, приятные существа, которые умели вести себя так, чтобы никого не смутить.

Нопилей огляделся. Внутреннее помещение станции было выдержано в приятных светло-зеленых тонах, которые если и не вызывали ощущения, что ты находишься дома, то все же очень успокаивали. В коридорах царило оживление, но ощущения тесноты это не вызывало, и хотя все находились в постоянном движении, суматоху это также не создавало. Те, кто здесь находился, точно знали, что им было нужно, а если это был телади, то у него наверняка был краткий, но хорошо составленный план, которому он тщательно следовал. Излишняя спешка могла привести к ошибкам, это знал любой телади, а ошибки вели к уменьшению профита.

Хотя Нопилей не обладал безукоризненно составленным планом (если честно, у него вообще не было никакого плана), он все равно придерживался принципа: поспешишь — всех ящеров насмешишь.

Насколько он смог понять из указателей, составленных на обычном аргонском языке, ему не придется долго идти, чтобы добраться до бюро управления порта. Там он должен будет зарегистрироваться, уплатить пошлину за стоянку и позаботиться о том, чтобы его корабль снабдили всем необходимым.