Легенда о Блэке. Кубок Огня

Мартьянов Вадим Алексеевич

На него устремились два недоуменных взгляда. Уизли пожал плечами.

– Что? Она права. Это самый быстрый способ сбежать.

Гарри потряс головой.

– Да, но есть две проблемы, Рон. Во-первых – я, видишь ли, не умею аппарировать. И во-вторых – в Хогвартсе нельзя аппарировать в принципе.

– В Хогвартсе нельзя, – согласился друг. – Но арена находится не в Хогвартсе, а в Запретном Лесу – за границами школы. Там аппарировать можно.

– И я все еще этого не умею, – напомнил Гарри, однако голос, послышавшийся с другой стороны, поверг его в шок.

–

Научишься.

Он медленно повернул голову и наткнулся на твердый взгляд. Челюсти подруги были решительно сжаты.

– Герм, ты ведь шутишь? – поинтересовался Блэк.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, Гарри.

– За десять дней? Да ты смеешься, Гермиона, это высшая трансфигурация. Надо разобрать себя и собрать в другом месте! И она жрет сил почти как Авада Кедавра, у меня столько нет. В общем – он вздохнул – это невозможно.

– Призвать патронуса в четырнадцать тоже считалось невозможным – напомнила подруга.

Гарри нахмурился, что-то сегодня слишком часто всплывает его патронус. Может, это знак, и драконы боятся патронусов? Он быстро порылся в памяти и слегка разочаровался – нет, не боятся. Это бы многое упростило.

– Надо будет аппарировать дважды, – уже потихоньку сдаваясь, заметил Блэк. – За предметом и обратно.

– Значит, научишься делать это дважды.

– Может, все-таки поищем другие варианты? – сделал он последнюю попытку.

Гермиона покачала головой.

– Мы ищем их уже неделю, Гарри. Больше нет времени. Ты не сможешь убить дракона, не сможешь его обмануть, не сможешь уговорить.

– Только обогнать, – вставил Рон.

Гарри нахмурился. Что-то такое мелькнуло в речи подруги – обмануть, уговорить…

– Серпентеро! – воскликнул он. – Я могу договориться!

– Драконы, – рептилии, Гарри – разбила Гермиона его надежды. – Не змеи. Они не говорят на серпентеро.

– Так что, выбора нет, – подытожил Рон. – Пиши Ремусу.

– Ночь на дворе.

– Десять дней, друг, – напомнил Уизли. – Пиши.

Гарри вздохнул, оглядел своих сумасшедших друзей еще раз и отправился наверх – за мантией невидимкой. Если по дороге в совятню его поймает Филч, оправдание «Я хотел отправить письмо» будет самым тупым за всю историю школы.

====== Глава 15 ======

Глава 15

«Пока думаешь, что сказать, – делай реверанс! Это экономит время»

(с) Льюис Кэрролл

И мир для Гарри Блэка исчез окончательно.

Спал он теперь по два часа в день – ровно. В шесть – подъем. До девяти – чтение трансфигурации. Первый том теперь пришлось просто пропустить, на него уже не было времени. Потом – уроки. Если это оказывались лекции – на них снова трансфигурация. Он подозревал, что его оценки скатились до одних Троллей, но точно сказать не мог, поскольку перестал за ними следить с самого начала ноября. Сразу после уроков он надевал мантию невидимку и шел к Гремучей иве. Тыкал поднятой палкой в нужный сучок и подземным ходом отправлялся в Визжащую Хижину. Про «неурочное время», естественно, было забыто.

Ремус прислал ответ всего через час – Блэк даже спать уйти не успел. Парень

надеялся, что хотя бы его учитель выступит против этого безумия, но тот согласился с Гермионой, что других вариантов нет и начал его гонять. Остальные тренировки отодвинули в сторону. Четырнадцатого оборотень притащил ему книгу по теории аппарации – совсем коротенькую, страниц на семьдесят, и наказал выучить от корки до корки. Пятнадцатого началась практика.

Шла она с окончания занятий и до трех ночи. После чего Блэк, уже в состоянии зомби, возвращался в гриффиндорскую башню и падал на кровать. Два часа сна. И в шесть – подъем.

Перерыв ему дали лишь на восемнадцатое число, и то в силу непреодолимых обстоятельств – было полнолуние.

Тренировки по аппарации были самым странным, что Гарри видел в своей жизни, а видел он к своим пятнадцати годам уже довольно много. «Тренировать» мгновенное перемещение было проблематично, потому что первая же неудача каралась ничем иным как смертью. Но он был далеко не первым, кто осваивал подобное, и механизм был давно отработан.

Сначала требовалось аппарировать на то же самое место где был до этого. При таком способе вероятность так называемого «расщепа» – потери каких-то частей тела в процессе, стремилась к нулю. Самое страшное, что могло произойти – ничего.

Показывая, каким должен быть результат, Ремус просто встал посреди комнаты и через пару секунд сказал

– Всё.

– Что «всё»? – не понял Гарри. На его взгляд ничего не произошло.

– Я аппарировал, – пояснил Люпин. – В ту же самую точку.

Парень немного помолчал и заметил

– Здорово. Но я ничего не увидел.

Учитель улыбнулся.

– Ты и не должен был ничего увидеть Гарри. Ты почувствуешь, когда у тебя получится.

Что и это всё? Сидеть и ждать, пока он «почувствует»?!

А потом наступила его очередь, и вышло, что именно так дело и обстоит.

Он просто сидел, сжимая в руке палочку, гонял внутри магический поток и как дурак пялился в пространство, ожидая, когда же произойдет волшебное «что-то».

Но никакого «чего-то» он, само собой, не дождался. За целый день сидения и смотрения ни малейшего сдвига не произошло.

А шестнадцатого утром тело начало болеть. Всё сразу, будто в мышцы натолкали битого стекла. Когда он пожаловался на это Гермионе, та с испуганным видом унеслась в библиотеку, но уже в обед успокоила его, сказав, что он не умирает, а это просто симптом магического перенапряжения.

– Но у меня и раньше было истощение, – возразил Блэк. – Однако боли не было.

– Раньше ты направлял магию в заклятия, Гарри, и она просто заканчивалась. А сейчас ты работаешь с собственным телом, отсюда и боль. Так бывает при аппарации, анимагии, ну и другой работе со своим организмом.

– То есть так теперь будет всегда? – мрачно поинтересовался парень.

Подруга извиняющимся жестом развела руками.

– Пока не научишься.

– Отлично, – буркнул Блэк и снова уткнулся в книгу. Десять дней боли, просто чудесно. Хотя, нет – в голове щелкнул счетчик – не десять. Уже восемь.