Легенда о Сигурде и Гудрун
Шрифт:
Здесь прозаические версии расходятся. Согласно Снорри (который до сих пор про Андвари не упоминал), Один послал Локи в Свартальвхейм, страну темных альвов; именно там он отыскал карлика Андвари, который жил «как рыба в воде» и поймал его руками. Напротив, в саге Локи отправляется к Ран, жене морского божества Эгира, и получает от нее сеть, которой она вылавливает утопленников; этой сетью он и поймал карлика Андвари, который в образе щуки ловил рыбу в своем водопаде. Именно этой версии следует мой отец (строфа 7).
Андвари откупился золотом — попытавшись утаить одно-единственное золотое колечко; но Локи заметил кольцо и отобрал и его тоже (строфа 9). Только
Андвари объявил, что кольцо принесет погибель всем, кто завладеет им, равно как и любой частью золота. Согласно Снорри, «Локи сказал, что это ему по душе, и еще добавил, что это предсказание сбудется, если он сам донесет его до ушей тех, кто возьмет себе кольцо». Тогда Локи вернулся в дом Хрейдмара, и, увидев кольцо, Один возжелал его и отложил в сторону. Шкуру выдры набили золотом Андвари, а потом и засыпали, но Хрейдмар, хорошенько приглядевшись, заметил один волосок от усов и потребовал прикрыть и его тоже. Тогда Один достал кольцо Андвари (Андваранаут, то есть собственность Андвари) и прикрыл волосок. Но когда Один взял свое копье, а Локи — башмаки, и им нечего было больше страшиться, Локи объявил, что проклятие Андвари сбудется. Теперь рассказано (заключает Снорри), почему золото зовется «выкупом за выдру» (otrgj"old)или «выкупом, вынужденным у асов» (naud gjald 'asanna):см. с. 47.
Важное отличие между двумя прозаическими версиями состоит в том, что Снорри начинает свой пересказ легенды о Вёльсунгах с «золота Андвари», в то время как в саге данный эпизод вводится гораздо позже: эту историю рассказывает Регин (сын Хрейдмара) Сигурду перед нападением на дракона. Но хотя отец здесь следует за Снорри, он тем не менее вторит саге, вкладывая в уста Регина краткий пересказ «Золота Андвари» в ходе его беседы с Сигурдом в пятой части песни, причем ряд строк повторяется дословно (см. V. 7–11).
1.
Из всех северных богов Локинаиболее загадочен: древнескандинавская литература изобилует упоминаниями и историями о нем, и охарактеризовать его в двух словах непросто. Но поскольку Локи в этих песнях появляется только здесь и в рассуждениях отца, приведенных на с. 69, будет уместно и достаточно процитировать его описание из «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона:
«К асам причисляют и еще одного, которого многие называют зачинщиком распрь между асами, первым отцом лжи и позорищем богов и людей. Локи пригож и красив собою, но злобен нравом и очень переменчив. Он всех превзошел той мудростью, что зовется коварством, и хитер он на всякие уловки. Асы не раз попадали из-за него в беду, но часто он же выручал их своею изворотливостью».
В этой строфе он именуется «легконогий Локи»: в истории о золоте Андвари у Снорри, как уже отмечалось выше, говорится, что после выплаты виры Хрейдмару Один взял свое копье, «а Локи — свои башмаки». В другом месте Снорри пишет о «башмаках, в которых Локи мог бежать по водам и воздуху».
О боге Хёнире в «Песни» говорится только то, что Локи держится по левую руку от Одина, а Хёнир — по правую. В несколько загадочном толковании, приведенном на с. 69 (iv), отец называет спутника Одина, который идет по правую его руку, «безымянной тенью»: но это не может
6.
Асгард — мир богов (асов).
7.
Ран — жена морского божества Эгира (см. с. 204).
8.
В оригинале архаичное выражение «I bid thee» означает «я тебе предлагаю». (В русском переводе ему соответствует строка: «Златом выкуплюсь!»)
13–15.
В этих заключительных строфах ссылки на надежду Одина и выбор Одина, разумеется, не имеют параллелей в древнеисландских текстах.
II
SIGN'Y
(Сигню)
Это стихотворный пересказ отдельных элементов повествования из первых глав «Саги о Вёльсунгах». Никаких древних поэтических текстов, повествующих об этом эпизоде либо ссылающихся на него, не сохранилось, если не считать одной-единственной полустрофы (см. комментарий к строфам 37–39); данная часть «Песни о Вёльсунгах» — своего рода домысел. Это подборка моментов, исполненных драматической силы; многие элементы прозаической саги здесь опущены — в частности, исключены наиболее варварские подробности (см. комментарии к строфам 30–32, 37–39).
Гаутыв прозаическом вступлении к этой части — то же, что древнескандинавские Gautar,жившие в Гаутланде(ныне — область в южной Швеции, к югу от великих озер). Само название Gautarисторически тождественно древнеанглийскому Geatas— так назывался народ Беовульфа.
1–2.
Эти две строфы представляют собой крайне сокращенный пересказ первых глав саги, в которых в прозе повествуется о непосредственных предках Вёльсунга: отец, очевидно, счел, что в его замысел они не вписываются.
2.
«Дитя долгожданное»: жена Рерира долгое время оставалась бесплодной.
4.
В саге дерево посреди палаты конунга Вёльсунга именуется Барнсток; утверждается, что это яблоня.
7.
«Пели птицы»: птицы сидели в ветвях великого дерева, что поддерживало своды палаты. Тот же мотив повторяется в строфе 11; см. также III.2.
10.
Конунг Сиггейр и много других гостей прибыли на свадебный пир в чертоги конунга Вёльсунга.
12–13.
В саге старик описан так, что становится ясно, это — Один; но по имени он не назван. В «Песни» он — Гримнир, «Сокрытый под маской»: это одно из имен Одина. В саге оно не фигурирует, но заимствовано из эддической песни «Gr'imnism'al» — «Речи Гримнира».
«Ствол статный» в третьей строке строфы 13 — это ствол дерева Барнсток: в него Один и вонзил свой меч.
14.
«Гаут и Вёльсунг»: дети Вёльсунга и его род зачастую зовутся V"olsungar,Вёльсунги, как в названии саги и как в прозаическом вступлении к этой части.