Легенда. Герои Урании

Романова Алина

«Как будто вспотел? Нет, всё хорошо. И в его возрасте дети часто потеют. Просто так. Потому что растут».

Алиса не была равнодушным чудовищем, но и не собиралась биться в истерике из-за обычных детских «соплей» – нервы у матери-одиночки должны быть крепкими, как канаты вантового моста, поскольку надеяться ей, кроме себя, не на кого.

Ребёнок не бесился, не кривлялся, не капризничал, не требовал «пить, сказку и пряник» разом, просто спал, поэтому у неё появилось чуть-чуть времени просто для себя. Вот радость!

Она обвела взглядом комнату. Чем бы заняться? Так редко выпадает свободная минутка,

что даже не знаешь, на что её потратить. Лечь спать – просто безумие. Для чтения темно, да и глаза устали за день… А не выпить ли кофейку?

Она сразу ощутила во рту восхитительный вкус дефицитного индийского кофе. В буфете стояла коричневая жестяная банка, и там ещё оставалось немножко.

Пока закипала вода, Алиса присела за швейный столик, подперла голову рукой и задумалась.

Сегодня ей гадали на картах. Месяц назад карточное пророчество гласило: «Вам вручат письмо с неприятным огорчающим известием от одной интриганки, ловко обделывающей свои дела, которая известит вас, что надежды ваши неисполнимы».

«Меня это нисколько не удивило. Мои надежды, чего бы они ни касались, неисполнимы всегда, поэтому новость о том, что я не прошла по конкурсу, была ожидаемой. Ну и чёрт с ней, с этой работой. Может, мне бы там совсем не понравилось. Даже точно не понравилось бы. Зарплата неплохая, но день ненормированный. Как быть с ребёнком? И ладно, всё к лучшему. А о том, что делать завтра, я подумаю завтра, пускай завтрашний день сам заботится о себе».

Она решительно встала, достала банку с кофе, открыла и принюхалась. Божественно! Ну и пусть расточительство, пусть. Решив выпить кофе на ночь, она отнимала у себя одно бодрое утро, потому что запас напитка был распределён до конца месяца вплоть до ложечки.

Вы согласны, что человеческое любопытство так велико, что толкает заглянуть даже туда, куда заглядывать запрещено – как будто от этого станет легче? Толкает тем сильнее, чем крепче заперта дверь. Поэтому Алиса, любопытная по натуре, как все девушки, и, наконец, заинтересованная в любых сведениях о будущем, как все одинокие девушки, нередко просила соседку Калерию Львовну погадать на картах. Если бы та умела прорицать по внутренностям чёрного петуха или теням на стене, Алиса согласилась бы и на это – так бедняжке хотелось услышать хоть что-нибудь хорошее, поскольку в настоящем хорошего было мало. Принято считать, что счастье (по крайней мере, однажды) стучится в каждую дверь. Дескать, надо только уметь расслышать этот тихий стук. Алиса прислушивалась изо всех сил, но пока к ней стучались только неприятности да подвыпившие соседи.

Но сегодня услышала такое, что сердце замирало. Куда там «интриганке, ловко обделывающей свои дела»! Тут тебе и суженый-ряженый (бубновый король, это надо же!), и дальняя дорога, и нежданный сюрприз от какой-то вдовы, и ещё всякие ужасы. И это в её тусклой жизни! Как говорится, не было ни гроша, да вдруг алтын… Целый букет волнующих событий! Но конкретика нулевая. Кто король, а кто вдова, и откуда посыплются неожиданности, гадание умалчивало.

Вода закипела, шипя и плюясь. Алиса вздрогнула и чуть не смахнула на пол любимую чашку – розовую с золотым, с волнистыми краями. Вот напасть! Она пугливо огляделась, и внезапно комната показалась ещё темнее.

Ветер дунул в приоткрытую форточку,

как будто хотел что-то сказать.

Но что это виднеется там, в углу?! Такое длинное, чёрное… словно высокая тощая старуха притаилась и грозит ей оттуда… Несколько малоприятных секунд девушка всматривалась в тень, силясь понять её природу. Тьфу, это же пальто. На вешалке висит.

Она уняла бешено бьющееся сердце. И надо ж такое вообразить! Расспросы – расспросами, но если другая Львовна, не Калерия, а Марцеллина, хотела её напугать, то ей это удалось, теперь везде старухи мерещатся. И не то чтобы Алиса была такой уж трусихой, но темноты, вообще-то, боялась. Просто из-за богатого воображения. И из-за снов.

«А не зажечь ли мне свечей?! Для таинственности и хорошего настроения».

Девушка вынула всё из того же бездонного буфета коробку со свечами, которые были припасены на всякий случай у любого советского человека, и взяла одну. Установила в стеклянный стаканчик, чиркнула спичкой… Испуганная темнота метнулась прочь, расплескалась по углам и притаилась, чуть дыша.

Почему всё вокруг так волшебно изменяется, стоит зажечь свечку? Вот попробуйте как-нибудь – и будьте готовы к сказочным приключениям! Там шкаф высится загадочным порталом в неизвестность, а подушка белеет, как распущенный парус волшебной каравеллы, и тени мечутся по стенам, словно листья баньянов…

Горит, горит огонёк, и становится так уютно, а на сердце тепло. И все страхи отступают, имея в виду, правда, вернуться. Потом. Когда настанет пора спать…

Алиса вынула вилку из розетки, плеснула в чашку воды и насыпала две ложки кофе. Потом подумала и добавила третью – гулять, так гулять! И ещё взяла из сахарницы козинак, который лежал там вот уже несколько дней – специально, чтобы можно было заесть какое-нибудь огорчение.

Помогло. Глупое огорчение растаяло, как козинак во рту.

«Интересно, есть ли у слова «козинаки» единственное число? В грамматике, наверное, нет, а в жизни есть, потому что в сахарнице он был единственный».

Неторопливо попивая кофе, Алиса наслаждалась тишиной и уединением – не так-то часто у неё выдавались спокойное время, чтобы просто помечтать. Она любила мечтать. Это не значит, что она постоянно витала в облаках, просто Алиса обожала украшать действительность – примерно как вышивальщица бисером. Она любила смотреть на облака, пробовала на вкус дождь, ловила языком снежинки, представляя, что они малиновые, клубничные и лимонные, и нюхала ночной ветер. Она придумывала, что собирает звёзды в карман, и разыскивала среди шапок сирени цветок с пятью лепестками, и подпрыгивала, и напевала, и прятала в кулак солнечные зайчики… И если б фантазии можно было обращать в золото, то она была бы уже богаче английской королевы.

А вот если и правда материализуются её мечты, то ВО ЧТО они материализуются? Какой же он, этот «бубновый возлюбленный»?

«Пусть ОН будет высокий… да, непременно высокий. (Ибо какая девушка, не лукавя, выбрала бы низенького?). И с голубыми глазами… или с карими… или голубыми… впрочем, всё равно, с какими глазами. Важно, чтобы они были. И чтобы у него имелось чувство юмора, это обязательно. И надо, чтобы он был добрый и великодушный, тогда мне можно будет приютить бездомную собачку. Или двух собачек. И кошку…»