Легенды авиаторов. Игровые сказки.
Шрифт:
Он посмотрел на свои руки, действительно очень бледные, с едва заметными веснушками на тыльной стороне ладони и — о ужас! — с обломанными ногтями.
— По крайней мере, я ношу перчатки, — сквозь зубы произнес англичанин. — Ну да, мне приходится... иногда... Но я, в общем, не...
— Ладно вам, — примирительно кивнул Хопкинс. — Разве не интересно разобрать мотор, посмотреть, что у него внутри, как он устроен, почему он, черт бы его побрал, вдруг начал барахлить?!
Уилберфорс Гастингс подошел поближе, поддавшись искушению.
Некоторое время он наблюдал
— И все равно авиация оставалась занятием для состоятельных людей. По крайней мере, поначалу. Не всякий мог позволить себе иметь самолет.
— Насчет того, как обстояли дела «поначалу», у нас имеется спец, — засмеялся Билл Хопкинс. — Вон она идет, кстати. Рекомендую: мисс Брунгильда Шнапс. Лейтенант. Спросите у нее, она наверняка знает какую-нибудь любопытную историю.
Англичанин подождал, пока Брунгильда приблизится. Фройляйн Шнапс заинтересованно уставилась на мотор.
— Guten Tag, Билл, — поздоровалась она.
— Привет, — пробурчал штаб-сержант.
Брунгильда перевела взгляд на англичанина. Тот, в свою очередь, уставился куда-то вбок и принялся насвистывать. Сперва тихо, потом все более многозначительно.
Хопкинс снова оторвался от мотора.
— Что?! — рявкнул он. — Гастингс, почему вы свистите у меня над ухом? Это действует на нервы.
— Представьте меня леди, — сквозь зубы произнес флайт-лейтенант.
— Вы о чем? — не понял Билл. Но затем его нахмуренный лоб разгладился. — Ах да, вы же англичанин... В Британии все не как у людей. Фройляйн Шнапс, это — флайт-лейтенант Уилберфорс Гастингс. Мистер Гастингс, сэр, перед вами Frau Leutnant Брунгильда Шнапс.
Гастингс любезно наклонил голову и произнес:
— Как поживаете, мисс?
— С огромным интересом поживаю! — ответила Брунгильда Шнапс. — Вы, стало быть, британец! Это любопытно...
— Мы рассуждали о сословном обществе, — заговорил Гастингс, предоставив наконец штаб-сержанту полную свободу, — и о том, что в первые годы существования авиация была как раз достоянием состоятельных людей.
Брунгильда призадумалась.
— На самом деле не вполне так, — сказала она наконец. — Вы позволите привести примеры? Были авиаторы — выходцы из бедных слоев населения.
— Но это всегда были какие-то люди, скажем так, приближенные к спорту, — стоял на своем Гастингс. — Артисты цирка, например, или...
— Например, Бесси Колмен была маникюршей, — вспомнила Брунгильда Шнапс.
— Кто это? — спросил Гастингс.
— Первая чернокожая женщина-авиатор, — ответила Брунгильда. — Американка, естественно. Родом из Атланты, если быть точной. По тем временам очень расистский город.
— Но она, вероятно, происходила из семьи, где ценилось образование? — спросил Гастингс.
— Ничего там не ценилось...
— Маникюрша, — повторил Гастингс. Видно было, что его удивила профессия будущей летчицы.
— И с образованием у нее все обстояло плохо, — продолжала Брунгильда. — Приходилось ходить в школу для цветных за шесть километров каждый день. А там даже карандашей на всех не хватало! Бесси закончила восемь классов, но ей, как и другим детям, приходилось надолго оставлять учебу, когда наступала пора сбора хлопка.
— Гм, — произнес Гастингс. — Ну да. Атланта, хлопок. Подневольный труд. Неутешительная картина.
— Бесси было девять лет, когда отец бросил семью и ушел на территорию индейцев, — продолжала Брунгильда. — Жена и дюжина детишек остались в Джорджии. Очевидно, на территории индейцев им делать было нечего... Бесси накопила денег и поступила в сельскохозяйственный институт в Оклахоме, но проучилась там всего один семестр — деньги кончились.
— Деньги — это еще не все, — подал голос Хопкинс.
— А что еще? — спросил англичанин. — По вашему мнению?
— Упорный труд, желание чего-то достичь, целеустремленность, — заявил американец. — Уверен, у Бесси Колмен были эти качества. Иначе мы бы о ней сейчас не разговаривали.
— О да, — вступила опять Брунгильда Шнапс. — И учтите, ей пришлось преодолевать не только барьеры бедности. Она была женщиной и при том — чернокожей женщиной. Шансов пробиться — ноль.
Фройляйн Шнапс выдержала драматическую паузу.
— И?.. — подтолкнул ее англичанин. — И что она сделала?
— Для начала — вместе с двумя братьями подалась в Чикаго. Там вроде как получше обстояло с работой. В конце концов Бесси Колмен устроилась маникюршей в одну из парикмахерских. Туда нередко захаживали авиатехники и пилоты. Все они недавно вернулись с фронтов Первой мировой, все готовы были делиться с хорошенькой девушкой разными историями. У Бесси было живое воображение, она стала мечтать о полетах, о подвигах...
— Как изменился мир! — со вздохом произнес Гастингс. — Нормальная девушка викторианской эпохи мечтала бы выйти замуж за героя. А американская девушка двадцатого века сама мечтает стать героем!
— Не только американская, — отозвалась Брунгильда Шнапс. — Кстати, похожим образом рассуждал один из братьев Бесси. Он показывал ей открытки с изображением баронессы де Ларош, известной летчицы, и дразнил тем, что француженки лучше американок: у них-то уже имеются свои героини!.. Бесси пыталась поступить в летную школу, но ей дали от ворот поворот. Она не подходила по всем статьям.
— Звучит безнадежно, — заметил Гастингс. — Но кто же спас нашу девушку?