Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
— Вы отдаете себе отчет, господин Бродович, что в настоящий, весьма острый момент
ваша отставка из Эскадры и откомандирование в легкую авиацию создаст затруднения? —
Командир Эскадры тяжелых бомбардировщиков — «Муромцев» — генерал Шидловский
говорил медленно, словно старательно подбирал слова, на ходу заменяя слишком
откровенные выражения более сглаженными.
—
нет причин подозревать меня в...
— Вас никто не подозревает «в»! — резко перебил Шидловский. — Кем вас заменить, вот
вопрос?
— Могу предложить поручика Озерского, — сказал Бродович. — Недавно окончил
Гатчинскую авиашколу. На «Муромце» уже летал — буквально со второго полета
самостоятельно. Прекрасно управляет кораблем.
— Я отстраняю вас от командования кораблем как не справившегося со своими
обязанностями, — устало произнес Шидловский. — Можете идти. Желаю успехов на
ином поприще.
Причин перехода Бродовича в малую авиацию из Эскадры могло быть несколько, но
главной из них оставалась карьерная: великий князь Александр Михайлович, которому
была подчинена российская авиация, упорно не жаловал большие корабли Сикорского.
Впрочем, летчики «Муромцев» не допытывались до побуждений Бродовича. Озерский не
просто «заменил» его — он был как будто предназначен для полетов на тяжелом
бомбардировщике.
20 июня 1915 года, район Люблина
Первый полет в качестве командира корабля.
Дмитрий Алексеевич Озерский смотрел, как грузят на борт бомбы: пять пудовых,
осколочные, в последний раз проверяют пулеметы. Фотооборудование уже установлено.
Осталось залить бензин и масло на три часа полета.
Второй «Муромец» — под командованием поручика Башко — заправлялся поблизости.
Это был знаменитый «Илья Муромец Киевский» — на нем за три недели до войны
строитель русских «богатырей» Игорь Сикорский со своими соратниками и
единомышленниками летал из Киева в Петербург. Теперь «Киевский» воевал, как и все
остальные.
Озерский не сомневался: в бою он не уронит чести «Муромца».
Вместе с Башко он вылетал бомбить. Воздушные «богатыри» двинулись к Демблину и там
обнаружили на станции скопление противника и поезда. С высоты свыше двух верст
сбросили несколько бомб, а затем открыли пулеметный огонь.
Сверху видно было, как станцию заволокло
отвлечься от того, что оно означало смерть для десятков людей, — было завораживающе-
красивым. У Озерского, наблюдавшего сверху через люк, захватывало дыхание. Такого
восторга он не испытывал еще никогда в жизни.
На Висле видно было, как противник навел переправу. «Муромцы» сделали заход и
сбросили бомбы, затем, описав широкий круг, вернулись, чтобы завершить дело —
сфотографировать результаты бомбежки и саму переправу. Таково непременное
требование штаба. Отдельные фотоснимки потом склеиваются в большую панораму.
Озерский видел отдельные облачка дыма, рвущиеся на земле. Это были не плывущие
туманные облака от разорвавшихся бомб; это стреляли вражеские артиллерийские
батареи.
В самом начале полетов страх наземных орудий был у пилотов велик. Казалось — что
проще, чем попасть в огромный корабль? «Точно птица над охотничьим ружьем», —
говорили нижние чины.
Но «Муромец» брал высоту в две с половиной версты. Для артиллерии это оставалось
пока что слишком далеко.
6 июля 1915 года, район города Холм
Немецкие летчики-истребители слушали приказ.
— У русских есть новое оружие — большие корабли! — говорил щеголеватый капитан,
сверкая пуговицами, Железным крестом 1-го класса и нашивками. Даже лицо его,
казалось, сверкало — таким лощеным он был.
Впрочем, слушавшие его пилоты выглядели не хуже, хотя герр гауптман прибыл из
штаба, а они — с Западного фронта. Пилот всегда должен выглядеть так, чтобы не стыдно
было показаться хоть на балу у самого сатаны!
— Мы знаем, что до сих пор было запрещено распространять слухи о невероятно
огромных русских воздушных кораблях, — продолжал штабной. — Эти разговоры сеяли
панику и возбуждали ненужные настроения. Но сейчас уже следует признать: такие
корабли имеются. Они действуют особенно дерзко на данном участке фронта. Нам
известно по крайней мере о двух таких кораблях на ближайших аэродромах. Ваша задача
— уничтожить их.
Он помолчал и закончил:
— Летчику, сбившему большой русский самолет Сикорского, назначается большая
награда.
Это подогрело азарт, и асы пустились в настоящую погоню за «Муромцами».
Южнее города Холм «Киевский» был атакован сразу тремя немецкими истребителями.
Высота головокружительная — свыше трех верст.
— Немец! — крикнул младший унтер-офицер Лавров, наблюдавший из нижнего люка.
— Далеко? — спросил Башко.
— Очень близко — футов сто пятьдесят! Ваше благородие — еще один! — прибавил