Легенды леса 3. Хозяева леса
Шрифт:
***
Однажды навстречу путникам вышла тварь. Кайтен обрадовался ей, как родной.
– О, – сказал он. – К людям выходим.
И потянул из ременной петли топор. Кайги немедленно соскочил на землю и бросился к твари.
– Кайтен! – возмутился он. – Зачем сразу убивать?
Он схватил чудовище за символические ушки, и оно замерло. Ретофа покачала головой.
– Признаться, до сих пор я думала, что вы преувеличиваете.
– Я тоже не мог поверить, пока сам не увидел, – признался Таар. Он повернулся к Кайги. – Это не может считаться убийством. Тварь не живая. Это не более чем сгусток негативных эмоций.
– Ну и что? – заупрямился Кайги. – Все равно я против насилия.
Тварь под его руками разлетелась на кусочки. Кайги подпрыгнул.
– Таар! Предупреждать же надо!
–
– Ладно, ладно, – проворчал Кайги, снова забираясь на спину ящера. – Но это значит, что мы приближаемся к краю леса.
– Скорее всего, – согласился страж. – Надо бы найти какую-нибудь семью и выяснить у них, сколько нам осталось. Возможно, уже пора оставлять ящеров.
Широкая, натоптанная тропа вывела путников к людям. Семья Но встретила гостей радушно, охотно согласилась присмотреть за ящерами и сохранить поклажу. Дальше жители леса действительно не селились, и совсем недалеко начинались земли цивилизованной страны. Был ли это Торомал, местные не знали и знать не хотели, впрочем, никто из путешественников не сомневался, что они выбрались именно к этому берегу.
Переночевав в гостеприимном селении, путники двинулись дальше налегке. Оружие стражи, посовещавшись, тоже оставили здесь. Рубить людей? Ну уж нет! – дружно решили они. На случай встречи с тварями у них оставались Суномохи и способности Таара. Этим же оружием можно было воспользоваться и в дальнейшем, случись какие неприятные ситуации. Кайтен сказал, что они с Тааром и кулаками кого угодно сумеют отлупить. Итак, все четверо закинули за спины не слишком объемистые, но увесистые рюкзаки, Таар усадил на плечо мышь, и они зашагали по тропе, которую им указали.
Твари на пути не встретились. Торомал нынче был мирной, сонной страной, почти не испытывавшей эмоций, возмущающих лес. Даже слухи о близкой войне не сделали ее более тревожной. Путники трижды заночевали в лесу, а потом тот закончился внезапно, словно оборвался. Дальше тянулись песчано-каменистые равнины, измятые оврагами, но в пойме большой реки, протекавшей впереди, виднелась свежая зелень. Там пашни, пояснил Кайги. Каждый клочок плодородной почвы распахан.
Их проводником стал не Кайги, а Ретофа. Опытная разведчица бывала здесь и прежде, а бывший раб до сих пор чувствовал неуверенность. Он не знал точно, как положено себя вести, и охотно предоставил Ретофе распоряжаться в группе. Вдоль реки по полевой дороге они выбрались к большому поместью, где и выяснили у рабов, куда их занесло. Правда, оказалось, что в этой глухой местности рабы почти не говорят на всеобщем языке, настолько редко сюда забредает кто-то чужой. Но Кайги поговорил с ними по-торомальски, заодно приказав (именно приказав, сам от себя не ожидал!) принести им колодезной воды, чтобы наполнить фляги. Рабы выполнили распоряжение безропотно, нисколько не сомневаясь в его праве командовать.
– Неужели я такой же был? Ужас! – тихонько воскликнул Кайги, когда они уходили.
– Вряд ли, – усомнилась Ретофа. – Если бы ты был такой же, тебе бы в голову не пришло убежать.
Тем он и утешился.
Еще несколько дней путники двигались к берегу, где по дорогам, где напрямик через каменные равнины. Река, еще недавно петлявшая, теперь широко разлилась и выпрямилась, снова приближаясь к их маршруту, а впереди появились скалы, и Кайги уверенно сказал, что берег близко. Вдоль реки и вдоль дорог, по которым они шли, тенилось множество крохотных селений. Жители их, два-три свободных гражданина да полтора десятка рабов, не удивлялись путешественникам, порой угощали их и предлагали остаться на ночь, просто так, даром. То есть, следует признать, не вполне даром: они рассчитывали на истории и новости, которых всегда полно у странников, и которые так редки и ценны в захолустье. Тогда за всех отдувалась Ретофа. Ее историй, пожалуй, хватило бы на год, а вот остальным действительно не стоило рассказывать, откуда они на самом деле. Благодаря такому радушию местных жителей удалось почти не тронуть сушеные дорожные запасы. Но когда случалось останавливаться в поле, не добравшись до жилья, Таар кипятил в своем котелке воду и сыпал в нее
Так без всяких приключений они пересекли страну Торомал от леса до моря и здесь, у самого устья реки, обнаружили большой портовый город. Он весь пропах одновременно морским бризом, сырой рыбой и нечистотами. Узкие кривые улочки сбегали к реке и морю. Люди здесь не столько жили, сколько работали, и потому никто не заботился об уюте. Это был город дельцов, торговцев, моряков и чужестранцев. Шумное, суетливое место, в котором звучала речь на множестве языков, где толпа была немыслимо пестрой, где много жестикулировали и кричали.
Лесные жители, отвыкшие от шума, брезгливо морщились. Задерживаться в таком месте не хотелось ни минуты лишней, и Ретофа снова взяла дело в свои руки. Уверенно, словно всегда здесь жила, она вывела всю команду в порт. Тут она принялась приставать ко всем, кто выглядел хоть немного местным. Выспрашивала, не продает ли кто-то небольшой парусник. Ну, или хоть весельную лодку. Ну, или не продает, но согласится продать, если ему предложат достойную цену. А втрое? Вчетверо? В десять раз?
Слух о безумных иностранцах, готовых предложить десятикратную стоимость за любую парусную развалюху, мигом расползся по порту. Вскоре продавец нашел их сам, предложив небольшую компактную яхту. Услышав, что речь идет о травах, он поначалу усомнился. Но Ретофа, в точности как некогда Кайтен, предъявила в качестве доказательства подлинности трав невозмутимого Ан-Таара. Неужели не похож на лесного жителя? Нет? А так у вас умеют? Когда Таар, не прикасаясь, разнес в мелкую крошку каменный столбик, владелец судна согласился, что в этом что-то есть.
Окончательно сделка состоялась только ближе к вечеру. Торомалец, так до конца и не поверив чужакам, ухитрился найти оценщика из тех, кто занимался лесными травами профессионально. Тот, поглядев на содержимое мешочка, вытаращил глаза и заявил, что покупает. Все. Немедленно. На что Ретофа сказала, что они забирают парусник и оставляют мешочек им, а уж они пусть сами разбираются, кто что и за сколько покупает. Торомальцы согласились на это, просто отмахнувшись. Исследователи отправились на борт, благо больше не о чем было беспокоиться: корабль они купили со всем содержимым, а оно включало в себя запас воды и пищи. Хозяин объяснил, что всегда держит на корабле все необходимое, чтобы немного поплавать.
Оказавшись на корабле, Кайги принялся вдохновенно командовать. Он объяснил стражам, какие веревки тянуть и куда привязывать, а сам лихо взлетел на мачту, что-то там проверил и поправил. Ретофа же отправилась в трюм удостовериться, что запасы действительно существуют и не покрылись плесенью. Собственно, чтобы добраться до ближайшего острова, им вовсе не нужны были припасы, но никто не мог сказать, как дальше сложится путешествие, не придется ли плыть от этого острова к следующему, а за ним и дальше.
– Ветер не очень свежий, – досадливо говорил Кайги. – И небо пасмурное. Ночью точно не поплывем. Я не знаю здешний фарватер, а тут могут быть рифы. Давайте просто отойдем от берега, чтобы вас не мучили запахи, а там встанем на якорь. Завтра с утра отправимся дальше, наверняка доберемся до вечера.
Парусник и в самом деле стронулся с места и заскользил по водной глади. Ни Таару, ни Кайтену еще не доводилось ходить под парусом, и они с любопытством следили за действиями своего капитана. Кайги уверенно вывел корабль из порта и отвел в сторону от морских путей, ближе к отмели, где снова принялся распоряжаться, чтобы убрать парус. Он вовсю щеголял морской терминологией, после чего ему все равно приходилось показывать пальцем на то, что он имел в виду. Ретофа только тихонько посмеивалась, сидя на корме.