Легенды о доне Хуане (Жуане). Дон Жуан на сцене
Шрифт:
И очутился
На дороге той.
Всё ладно бы,
Но чем утишить стыд
И боль Аделаидиных обид?
Мне показалось, верьте иль не верьте,
В просвете ресторанного окна
Туманно обозначилась она
И растворилась в снежной круговерти.
Должно, где свадьбы,
Там в бессонном бденье
Загубленной Любви
Блуждают тени.
Как не спешил,
Но опоздал
Что за столом уже кричали “горько!”,
И вот Жуан, обняв плечо жены,
Склонился над лицом наивно-юным,
Затмил его, как при затменье лунном,
Когда Земля закроет лик Луны.
Но из-за тени, тенью не затроган,
Сиял и вился
Золотистый локон.
Из века в век,
Изо дня в день еси
Звучало “горько” на святой Руси.
Казалось бы, в обряде есть накладка,
Но хитр и мудр был древний драматург:
Кричали “горько”, выходило ж вдруг
Не горько вовсе, а хмельно и сладко.
И то-то рады все,
Что губ слиянье
Не горечь принесло,
А лиц сиянье.
Всего пустяк,
Десятки лет назад
Неделю длился свадебный обряд,
Женились тоже не на две недели,
Те свадьбы было принято “играть”:
Ну, например, невесту выкупать,
Притворно плакать,
А как славно пели!
От свадеб тех —
Друзья, какая жалость! —
Нам только слово “горько” и осталось.
Теперь не то,
Но есть уже прогресс,
Есть бракосочетания дворец,
Есть кольца, есть фата —
И все на сцене! —
Есть очередь на счастье, но, друзья,
Без очереди к счастью нам нельзя,
Иначе мы и счастья не оценим.
И есть ещё для полноты обряда
Напутственное слово депутата.
Всё это есть,
Но не о том рассказ.
Кричали “горько” уже третий раз.
И снова, улыбаясь благодарно
Неистово хмелеющим гостям,
Жуан, устами падая к устам,
Затмил свою подругу планетарно.
Но это, не в пример минувшим теням,
Уже казалось
Солнечным затменьем.
Здесь пировали,
Как заметил я,
Не дружки, а подружки и друзья,
Подружек было, как берёзок в роще.
Средь них, смешливых,
С тягой поболтать,
Невестина главенствовала мать,
В дальнейшем именуемая тёщей,
Хоть и была она крупней и строже,
Но всё же мать и дочка
Были схожи.
Даю совет
В предсвадебные дни:
Нашёл невесту,
И счастлив будь, когда души не ранит.
Иной зятёк её скорей бы с глаз,
Нам тёща — преждевременный рассказ
О том, какой жена однажды станет.
В смотринах мамы весь сюжет невестин:
Начало смутно,
А конец известен.
Должно, посватал
В доброе число,
Жуану и на тёщу повезло.
Она была, и не средь юных токмо,
Простите, что делюсь её словцом,
Осанкою, внушительным лицом —
Раскольница, не скованная догмой.
Бысть такова, смотревшая сугревно,
Жуана тёща,
Марфа Тимофевна.
Ещё скажу,
Пока помехи нету,
Два слова в дополнение к портрету.
Друзья мои, представьте тот портрет
В обветренной базальтовой скульптуре
И повторите в мраморной фактуре,
Отбросив ровно половину лет,
Тогда второе из творений ваших
Точь-в-точь и будет
Дочкою Наташей.
На шумной свадьбе —
Вот-вот-вот жена! —
Была Наташа вся напряжена.
Глаза её то стыли в стыни стуж,
То таяли от тайного желанья,
То снова гасли в муках ожиданья
Минут, когда ей мужем станет муж.
Что ж, девушка всерьёз
Тогда родится,
Когда супругу
Замужем годится.
А что Жуан?
Из родичей его
На свадьбе я не встретил никого.
Да, да, они отсутствовали все:
Де Молина, затеявший игрушки,
Мольер, лорд Байрон, жёноверец Пушкин,
А также худосочненький Мюссе.
Их не было при нём
В отцовском чине
По очень уважительной причине.
Зато друзей —
Совсем наоборот, —
Их было, так сказать, невпроворот,
Но многие молчали как-то странно,
Так, будто личный понесли урон,
Как на поминках, после похорон
Великого, бессмертного Жуана.
Я тоже был в друзьях его, а впрочем,
Хотя и друг,
Но вроде бы и отчим.
Тяжёлый крест!
Скажу, из Жизни зная,
У отчима обязанность двойная.
Чем пасынка родитель был знатней,
Тем неизбежней между ними стычки.
Отцам не мед,
А пасынка привычки
Для отчима и в сотню раз трудней.
Он должен знать, что в пасынке участье
Не горе принесёт тому,
А Счастье.
Но это к слову.