Легенды Оромеры. Великий Орёл

Игнатьев Александр

– Дракон, ты сам сказал: должен ты нам за своё спасение! Теперь бери с собой! Долг платежом красен!

Лис шумно изобразил жест «рука-лицо». До него дошла причина чудесного преображения Танри из закостенелого труса в неожиданно отважного потенциального наездника на драконах. Шакалом руководили отнюдь не высокие чувства. Его гнал за мощным хищником банальный инстинкт падальщика.

Дракон помрачнел.

Ответить на Правило Священного Долга было нечем: любой ответ прозвучал

бы просто подлой отмазкой.

Парень вздохнул, отпихнул шакала немного в сторону, опустился на четвереньки и перекинулся.

Лис и шакал, не сговариваясь, охнули. Перед ними на земле, присев на могучие трёхпалые задние лапы, возвышалась гигантская крылатая рептилия. Бока плавно ходили туда-сюда, словно внутри дракона неустанно работал кузнечный горн. Чешуя на зазубренном хребтовом гребне переливалась в лучах клонящегося к закату солнца то золотом, то бронзой, то старой, покрытой патиной медью. Размером дракон был минимум с полтора «Летящих на...».

– Н-ну? Долго ссмотреть будете? З-ззабирайтесь уже, быс-ссстро!
– прошелестел дракон и, полурасправив щетинистое кожаное крыло, положил его на каменистую землю.

Уже ничего не понимая, практически потеряв всякую связь с реальностью, двое балбесов разделись, перекинулись, запрыгнули на крыло, гуськом перебрались на спину и устроились между выступов гребня, крепко вцепившись когтями в твёрдую, как гранит, чешую.

Дракон оглянулся на незваных наездников, осторожно поднялся на вытянутые лапы, спружинил, приноравливаясь к развесовке, подпрыгнул и упруго толкнул крыльями тёплый влажный воздух, заставляя лечь на землю жёсткую сухую траву. Пару секунд побалансировав на одном месте, дракон поймал восходящий поток, оттолкнулся от него и начал медленно набирать высоту. Крылья низко высвистывали на каждом тяжёлом взмахе. Вот левое крыло, выпрямившись, словно рука косаря на замахе, самым кончиком чиркнуло по кажущемуся игрушечным на фоне гигантского ящера дирижаблю. Блестящий коготь, острый, словно бритва, вонзился в обшивку, с лёгкостью вспарывая её наискосок от середины к корме. Дирижабль охнул, оглушительно зашипел и грузно осел на землю, медленно оплывая, сморщиваясь и с треском подминая неподатливые кусты.

Ни лису, ни шакалу было не до него. Мёртвой хваткой вцепившись в драконью шкуру, они смотрели вперёд — туда, откуда брал свой разбег упругий и влажный юго-западный ветер.

«А может, всё-таки не совсем инстинкт загнал сюда Танри? Может, на самом деле не такой уж он и трус?» - вдруг подумалось Борну.

«Матьмоясобака, до чего ж страшно, - думал в это время шакал Танри.
– Но, блин... До чего ж здорово!»

Глава 66 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. (Александр Игнатьев)

Теперь, как только в неделе намечался перелом, Его Величество, без помпы и дополнительных объявлений о предстоящем выезде, тихо исчезал из дворца.

Его сопровождал небольшой отряд телохранителей, хотя сомнительно, чтобы даже в шумной и вечно недовольной столице, кто-то в здравом уме решил бы напасть на

Змея. А если бы нашёлся больной умом – то и не жалко...

Исчезающий из роскошных покоев, вечно в чёрном, правитель, вызывал такое душевное облегчение у слуг, которое сродни было бы назвать радостью души и началом пышных празднеств. Впрочем, и сам Его Величество, забросив все дела, и, спрятав страхи в самую глубокую и тёмную нору своей сущности, убегал от столичной суеты в так полюбившийся ему дом, с большой каменной игуаной в графской короне у парадного входа.

За две недели до начала проводов старого и встречи Нового года, Ангерран, с трудом сдержав вырывавшегося, (так часто, словно пытаясь развоплотить человека), наружу змея, всё же согласился подписать давно ждущие всемилостивейшего рассмотрения документы, и уселся к столу с самым угрюмым выражением лица, пугая даже самых верных своих царедворцев. При взгляде на его мрачное величие всё вокруг цепенело от страха и, особенно сильно, сжималось внутри у подающего бумаги министра:

– С восточных границ передают... княгиня Волков на ворруме решила на праздники прибыть в столицу...

– Волки смогли приручить ящеров? Откуда их столько развелось последнее время? Удивительно...

– На западных границах очень неспокойно ведут себя земледельцы, выступают против увеличенных налогов на зерно, а это наш основной поставщик...

– Будем есть мясо, наша страна богата оленями и кабанами...

– На севере бастуют горняки. Отгрузка угля, а также меди, олова и серебра почти прекращена...

– Деревом можно камины топить, лесов много да и зимы у нас тёплые...

Ангерран говорил всё тише и невнятнее, уровень раздражения почти пересёк точку его терпения...

– П-пропал господин Гертрих Саварро...

– Найдётс-с-ся-я... на то он и начальник сыс-с-с-с-скаааа.... Всё?

Министр, похожий на собственный призрак, поднял голову и, поймав взгляд вертикальных зрачков преображающейся змеи, не помня себя от ужаса, исчез в быстро сомкнувшихся за ним створках анфиладных дверей...

Его Величество порывисто вскочил и, сморщившись на мокрый след, оставленный первым министром, громко велел приготовить лошадей к отъезду.

***

Спустя три часа, немного успокоив нервы, и, приняв лечебную дозу коньяку, вельможа тихо поделился, прогуливаясь по саду с министром обороны:

– Его Величество, кажется, влюблён в ветреную графиню Таино де Крассилидо... Маленькая Мадам не прельщает его, да и, по правде говоря, её лицо ни разу не рассмотрел никто. Говорят, она уродлива. Зато – чистокровная змея.

– Перестав заниматься делами, можно перестать владеть страной... у нас уже был один излишне влюблённый правитель, улетевший двадцать пять лет назад...

– Поговаривают, видели молодого человека верхом на ворруме…

– Дай-то, боги, но в нашей стране на этих редких зверях катаются даже волчицы.

– Всё можно купить за деньги, даже любовь Ящера. Говорят, Хозяйка стаи невероятно богата…

***

Отряду понадобилось всего двое суток, чтобы добраться до Уезда и, отметившись в Управе, волки споро продолжили путь к столице. На ночь разбивали палатки, торопясь, и, не останавливаясь в придорожных, полных клопов и гостей, трактирах, поэтому, к концу четвертого дня, наконец, достигли пригорода. Здесь взмолилась Яга.