Легенды танкистов - 2

Мартьянов Андрей Леонидович

пролива.

Спустя несколько минут остальные благополучно приземлились. «Делай как в Дорсете.

Погрузка-выгрузка».

Но... Не тут-то было.

Впереди блестела лентой река Орн, а все поле было усеяно парашютами.

Танки двинулись вперед и почти сразу же намотали на гусеницы стропы парашютов.

Напрасно ревели моторы, напрасно рвались вперед боевые машины.

— Стой!..

Капитан Голдсмит еще не знал о гибели одного из танков. Но он знал другое: если

машина

не сдвинется с места, она будет бесполезна. И потому было принято единственно

возможное решение:

— Будем использовать их как бронированные огневые точки.

Последнее сражение с немцами — на континенте — началось. Легкие, не слишком

удачливые «Тетрархи» приняли последний бой 24 марта 1945 года — при форсировании

Рейна...

50. «Ученик Чингис-Хана»

2 июня 1939 года, Москва, приемная наркома Ворошилова

Комкор Жуков вошел в кабинет.

Нарком, стоявший у окна, повернулся к нему, протянул руку:

— Хорошо добрались из Минска? Садитесь. Чаю? Чемодан для вас уже собран.

Жуков уселся.

— Чемодан? — переспросил он.

Ворошилов разложил перед ним карту, Жуков разглядел название города — «Чита».

— Японцы вторглись в пределы дружественной нам Монголии и хозяйничают там, как

хотят. Комдив Фекленко очевидно не справляется с обстановкой. Авантюра японцами

затеяна серьезная, товарищ Жуков. Можете вылететь немедленно и принять

командование?

— Готов хоть сейчас, — ответил Жуков.

— Хорошо. — Нарком встал. — И как только разберетесь на месте в обстановке, сразу

доложите. Как можно более откровенно.

Жуков отсалютовал и вышел.

5 июня 1939 года, Тамцак-Булак, штаб 57-го особого корпуса

— Черт знает что! — в голос орал Жуков. — Вы головой думаете или своей трусливой

задницей? Как можно командовать армией, сидя в ста двадцати километрах от поля боя?

— Обстановка сложная, изучена еще не до конца, — промямлил Фекленко.

— То есть, вы ничего не знаете? — уточнил Жуков и употребил несколько слов,

характеризующих его как унтер-офицера старой закалки.

— Район событий еще не подготовлен в оперативном отношении... Нет телефонно-

телеграфных линий, командного пункта...

— И что для этого сделано?

— Ну, мы думаем послать за лесоматериалом...

Лесоматериал приходилось возить километров так за шестьсот. Жуков сделался

свекольного цвета и вышел покурить.

Нужно успокоиться и подумать.

Он вернулся с уже почти готовым ответом для Ворошилова.

— Товарищи, — заговорил Жуков, — то, что происходит, — не просто пограничный

конфликт.

А у нас не произведено детальное знакомство с местностью, противник не

разведан. Это следует немедленно исправить. Почему наша авиация несет такие потери?

— Прислали неопытных летчиков, молодых, — подал голос полковой комиссар Никишев.

— А у японцев дерутся асы. Вот и сбивают.

Жуков сделал пометку в блокноте и продолжил:

— Сил, которыми располагает 57-й особый корпус, недостаточно. В этом следует

отдавать себе отчет. Я напишу откровенно в Москву, чтобы нам прислали подкрепление.

Необходимо усилить наши авиационные части, выдвинуть к району боевых действий не

менее трех стрелковых дивизий и одной танковой бригады. Значительно укрепить

артиллерию.

Он помолчал, оперся ладонью о карту, расстеленную на столе.

— Теперь главное. Нам следует удерживать плацдарм на правом берегу Халхин-гола и

подготовить удар по противнику из глубины.

Жуков сам не заметил, как начал говорить «нам».

За несколько дней до того, как пришло сообщение Генштаба о снятии Фекленко и

назначении командиром корпуса Жукова, мысленно он уже разворачивал войска и бросал

их в бой, на противника.

3 июля 1939 года, командный пункт Жукова

— Георгий Константинович, самураи!

Старший советник монгольской армии, советский полковник Иван Михайлович Афонин,

ворвался в палатку.

Под глазом у полковника пылал нарыв: лютые степные комары не давали спать,

забирались в палатки, жалили, места укусов распухали.

— На рассвете я выехал к горе Баин-Цаган, проверить оборону монгольских кавалеристов,

— сообщил Афонин.

Монгольская кавалерия не отличалась крепкой дисциплиной. За этим приходилось

следить постоянно.

— Продолжайте, Иван Михайлович, — сказал Жуков. — Выпейте чаю. В жару, говорят,

горячий лучше пить.

— Не знаю, что там говорят... — Афонин покачал головой. — Ночью самураи скрытно

переправились через Халхин-гол и атаковали монгольскую кавдивизию. Кавалеристы

сопротивлялись слабо, они кочевники — рассыпались, как привыкли... У самураев

серьезное преимущество в силах.

— Без лирики, — отрезал Жуков. — Что там конкретно происходит?

— Перед рассветом самураи захватили гору Баин-Цаган и прилегающие к ней местности.

Самураи вот-вот ударят нам во фланг и тыл. Сейчас их некому остановить.