Легенды выживших (сборник)
Шрифт:
Билл был немногословным парнем, и все приходилось вытягивать из него клещами. Вот и сейчас он страдальчески сморщился, словно я тянул его этими самыми клещами за причинное место. Полагаю, он уже успел пожалеть о том, что затеял этот разговор.
— Ну сижу, сижу. Дальше что?
Билл сосредоточенно напрягся, словно ему делали колоноскопию.
— Ты действительно хочешь это знать?
— Да, действительно хочу.
— Тогда послушайся моего совета — уволь кассиршу.
Я усмехнулся.
— Понятно, — сказал Билл и, повернувшись ко мне спиной, направился
— Что тебе понятно? — крикнул я его спине. Спина пожала плечами и, ничего не ответив, закрыла за собой дверь кухни.
Через час я снова полез наверх…
Нет, я не был — как их там называют — вуайеристом? Или что-то в этом роде… Короче, я не тащился от того, что подглядывал за тем, как Френк трахает своих телок.
Я пытался понять — как? В чем его секрет? На что западают эти ухоженные суки, приезжающие развлечься на Побережье в дорогущих электромобилях? На его типично фермерскую рожу? Вряд ли… На послештормовой кегельбан медузами? А может, дело в фигуре?..
Как-то, предварительно вдоволь насидевшись на чердаке, наразмышлявшись на известную тему и не придя ни к чему, я сидел в своей комнате, смотрел единственный канал местного телевидения — гордость Объединенных охраняемых поселков, потягивал очень неважно восстановленное пиво и пытался абстрагироваться от видения задницы Френка, судорожно сокращающейся над очередной жертвой. В последнее время этот урод, похоже, специально не задергивал занавески.
В телевизоре показывали убийство. Залитая кровью комната и тело в ней на полу. Без головы. Но, пресвятые небеса, какое же это было тело!
Рядом с этим телом Френк просто отдыхал вместе со своими кубиками на брюхе.
Тело лежало на животе, и, честно говоря, отсутствие головы его совсем не портило.
Первым делом в глаза бросалась спина. Огромные мышцы, напоминающие сложенные крылья демона с какой-то старой картины.
Руки…
Одна под торсом, виден только трицепс, похожий на вершину Фудзиямы с сильно залакированного календаря 2013 года, висящего у Билла на кухне. Другая рука вытянута вдоль тела. Толщиной с две моих ноги, перевитая выпуклыми венами, страшная в своей какой-то необъяснимо притягательной красоте и при этом на удивление пропорциональная.
Блестящие пушечные ядра на месте плеч, обтянутые коричневой загорелой кожей.
Осиная талия…
Камера сместилась. В кадр медленно и грозно въехал сержант полиции Объединенных охраняемых поселков. На секунду мне показалось, что это покойнику скоренько пришили голову, втиснули груду мышц в полицейскую униформу и впихнули все это в кадр.
Полицейский был нисколько не меньше убитого. Даже, пожалуй, больше. Квадратный студийный микрофон с эмблемой кинокомпании в его руке казался спичкой, которая вот-вот переломится пополам.
— В последнее время, — медленно сказал полицейский, — на Побережье участились убийства самых сильных воинов, заслуженных защитников своих периметров и профессиональных спортсменов. Не исключено, что это работа серийного убийцы. И если это так…
Камера приблизилась. Из экрана на меня глянули холодные глаза.
— …Эй, ты! Я тебе говорю, мерзавец! Ты наверняка смотришь сейчас на это…
Камера вернулась к трупу, потом снова резко наехала на лицо полицейского, только на этот раз гораздо ближе. В экране были только его зрачки в обрамлении белков, растрескавшихся красной паутинкой… Мне вдруг стало жутковато…
— Запомни! Рано или поздно я схвачу тебя этими самыми руками!
И с глаз — на предплечья полисмена, туго обтянутые рукавами униформы.
Боже мой! Не хотел бы я быть тем самым серийным убийцей. В смысле попасться в такие руки.
— Если тебе нравятся большие парни, что ж, попробуй мне отрезать голову. Но только — memento mori!.. [13]
Надо ли говорить, что очень скоро настал день, когда я решился.
Я перестал жрать пиццу, которую отлично готовил Билл, отказался от пива и записался в тренажерный зал, где качались охранники нашего периметра.
13
Memento mori (лат.) — помни о смерти.
— Я же предупреждал, — сказал на это повар Билл. На большее он не осмелился. Я усмехнулся, похлопал его по плечу и заставил сменить вывеску над дверью. Теперь мы назывались «Диетическая закусочная». Во избежание соблазнов.
И дело пошло…
Шло оно мучительно медленно. Я платил по тысяче двести Новых Американских Долларов в месяц за индивидуальные занятия, и каждый день тренер выпивал из меня крови по пол-литра за доллар. По ночам мне сначала снились штанги, гантели и беговые дорожки, и я просыпался в холодном поту. Потом, поерзав некоторое время на влажных от пота простынях, я засыпал снова, и… начиналось самое страшное.
Мне снилась жратва.
Ее было много, очень много. Гигантские пиццы, длинные, как пулеметные ленты, связки сосисок, истекающие жиром гамбургеры размером с НЛО, батареи, легионы пивных бутылок, источающих восхитительную пену… Я слышал сквозь сон, как стонет и дергается в предвкушении мой желудок, измученный бизоньей сметаной и дробным питанием…
А потом снова появлялись штанги…
Но утром я вытаскивал себя из постели и снова бежал в зал.
Так продолжалось три месяца.
Я сбросил пятьдесят фунтов.
Еще через три месяца я стал весить двести фунтов и на меня стали обращать внимание отдыхающие у моря дамы бальзаковского возраста.
Окрыленный успехом, я удвоил усилия и теперь уже пил кровь своего тренера, который не знал, куда от меня бежать, когда вместо обещанного дюйма в объеме бицепса у меня прибавлялась только половина…
А Джилл все смотрела в окно. А Френк по-прежнему трахал все, что шевелится…
Я сменил джинсы. Прежние висели мешком на моей заднице. Еще я сменил рубашку. В старой плечам стало несколько тесновато.