Легенды выживших (сборник)
Шрифт:
Билл насупился еще больше.
— Я всего лишь повар, — выдавил он. — И я не обязан следить за кассиршами, пока хозяин шляется черт знает где.
— Это верно, — сказал я, внезапно успокаиваясь. В последнее время перепады настроения стали случаться у меня все чаще и чаще. И какого дьявола я начал орать на этого парня?
— Ты абсолютно прав, Билли.
Мой повар был несомненно прав. Но для того, чтобы окончательно успокоиться, мне сейчас требовалась малая толика философских размышлений.
Я открыл дверь кухни и направился к лестнице, ведущей на чердак.
— Не
Занавески в окне спасательной станции были по обыкновению отдернуты.
Против обыкновения Френк лежал на спине. Глаза его были закрыты. На губах у него блуждала идиотская ухмылка. Его очередная пассия сидела на нем и сидя танцевала джигу. Она извивалась и стонала, словно средневековый еретик, приговоренный к смерти на колу. Кстати, очень даже может быть, что еретики стонали примерно так же, как эта девица, в диком, животном темпе насаживающая себя на кол Френка.
Что-то в ее голой спине показалось мне знакомым.
Френк открыл глаза.
Его глаза встретились с моими.
Пару секунд мы смотрели друг на друга. Потом он ухмыльнулся, попридержал девицу за колено, чтоб не свалилась, протянул руку к тумбочке, взял зажигалку, вытащил сигарету из пачки, прикурил, глубоко затянулся и ухмыльнулся снова.
Все это время девица не прекращала извиваться на Френке. Она, вероятно, даже не заметила, что ее партнер курит, пуская дым ей в лицо. В ту секунду, когда Френк выплюнул окурок, она застонала особенно сильно и протяжно, запрокинув голову к потолку.
Я увидел ее лицо, искаженное гримасой наслаждения. Я давно уже понял, кто это извивается на Френке. Мне нужно было только удостовериться.
И я удостоверился.
Я медленно закрыл окно, плотно задвинул обе щеколды и спустился вниз.
Дверь кухни была открыта.
— Ты знал? — спросил я Билла.
Повар кивнул.
— И давно?
Билл кивнул снова…
И тут я понял.
Я понял, что все это время, пока я смотрел на ее лицо, изуродованное наслаждением, потом закрывал окно и спускался по лестнице, часть моего мозга разрывалась от мучительной боли…
Но это была ничтожно малая его часть.
Большая, несоизмеримо большая часть моего сознания была занята вопросом, что же это такое колол мне все это время Саймон?
И настолько ли это вредно для здоровья, чтобы прекратить это колоть?
— Как там куры? — спросил я Билла.
Повар медленно поднял голову и открыл рот.
— А???
Сказать, что на его лице было написано изумление, — это значит ничего не сказать.
— У тебя куры пережарятся, — сказал я. — Кстати, давно надо было нанять тебе в помощь поваренка. Напомни мне об этом как-нибудь. Мы уже давно можем себе позволить некоторую расточительность.
Я подъехал к дому Саймона и заглушил мотор своего нового электроцикла.
Саймон снимал кривой от старости двухэтажный коттедж, нуждающийся скорее в сносе, чем в ремонте. Окна были закрыты, сквозь жалюзи не пробивался свет,
Я подошел к двери и постучал.
Тишина.
Я постучал громче.
То же самое.
— Саймон, — сказал я негромко. — Сейчас я сначала вышибу твою дверь, а потом, заодно, вышибу и твои мозги. Так что, по-моему, тебе лучше открыть.
Дверь отворилась тут же. У каждой двери есть свое волшебное заклинание, типа «сим-сим, откройся».
Саймон был бледнее, чем обычно. Хотя мне казалось раньше, что бледнее уже некуда.
— Не бойся, — сказал я, задвигая его в комнату и толкая в кресло. — Пока что. Как раз до того момента, покамест ты мне не начнешь вешать на уши лапшу. Ты понял?
Саймон судорожно кивнул.
— А теперь рассказывай.
Саймон сцепил тонкие пальцы морским узлом, отчего они стали напоминать мраморные, и осторожно стравил воздух сквозь зубы.
— Ты хочешь знать про…
— Ага.
— Ну понимаешь, это…
Я молча смотрел на него.
— Только поклянись, что ты меня не убьешь.
Я пожал плечами и вытащил из кармана никелированный кастет, подаренный мне в качалке одним из охранников периметра.
— У тебя есть выбор, Саймон. Или ты сдохнешь молча и прямо сейчас, или расскажешь мне все как есть, и тогда я подумаю, что с тобой делать. Но есть одно «но». Как я уже говорил, если я почувствую, что ты пытаешься меня надуть, ты тоже сдохнешь. Вот такой расклад, дружище.
И Саймон начал рассказывать, стараясь по возможности не смотреть на кастет, который я вертел между пальцами.
— Ты, наверное, слышал про анаболические стероиды?
Я кивнул.
— Так вот. Это искусственные производные мужского полового гормона тестостерона, от которого напрямую зависит рост мышц. И чем его в тебе больше, тем больше твои мышцы. Накачка — штука немудреная. Таскай штангу, жри побольше, коли себе эти самые стероиды — и рано или поздно будешь Гераклом. Сюда, на Побережье, до Последней Войны съезжались культуристы со всей планеты, и в ближайшем подземном городе недавно нашли огромный запас этих препаратов. Восстановили в Поле Смерти — и пожалуйста, колите себе на здоровье. Чем и занялись и охрана, и полиция. Ведь на Побережье, кто больше и сильнее, тот и прав… Однако у стероидов куча побочных эффектов. У одного со временем отказывает печень, у другого провисает член, а у третьего — напрочь слетает крыша. А то и все сразу вместе. Конечно, кое-кому везет, и он помирает здоровеньким, но факты вещь упрямая. Инвалидов среди охраны периметров — пруд пруди.
— Старая песня, — кивнул я.
— Угу. Так вот. Я первый начал торговать стероидами, и первый столкнулся с проблемами их приема. В библиотеке я проштудировал все книги по биохимии, какие смог найти, и постепенно понял, в чем корень зла.
— И в чем же?
— Человеческий организм отторгает химию, так же как и занозу в заднице, засунутую туда насильно.
Я недоверчиво хмыкнул.
— Мы жрем восстановленную химию каждый день — и ничего, до сих пор не загнулись.
Саймон попытался улыбнуться, но у него это получилось криво и жалко.