Легенды. Предания. Бывальщины
Шрифт:
(Валдиевцы (…) указывают места, где находятся сокровища погибшей чуди.)
О богатырях и силачах
Пошел Владимир на хорватов. Когда же возвратился он с хорватской войны, пришли печенеги по той стороне Днепра от Сулы; Владимир же выступил против них и встретил их на Трубеже у брода, где ныне Переяславль. И стал Владимир на этой стороне, а печенеги на той, и не решались наши перейти на ту сторону, ни те на эту сторону. И подъехал князь печенежский к реке, вызвал Владимира
— Выпусти ты своего мужа, а я своего — пусть борются. Если твой муж бросит моего на землю, то не будем воевать три года; если же наш муж бросит твоего оземь, то будем разорять вас три года.
И разошлись. Владимир же, вернувшись в стан свой, послал глашатаев по лагерю со словами: «Нет ли такого мужа, который бы схватился с печенегом?» И не сыскался нигде. На следующее утро приехали печенеги и привели своего мужа, а у наших не оказалось. И стал тужить Владимир, посылая по всему войску своему, и пришел к князю один старый муж и сказал ему:
— Князь! Есть у меня один сын меньшой дома; я вышел с четырьмя, а он дома остался. С самого детства никто его не бросил еще оземь. Однажды я бранил его, а он мял кожу, так он рассердился и разодрал кожу руками.
Услышав об этом, князь обрадовался, и послали за ним, и привели его к князю, и поведал ему князь все. Тот отвечал:
— Князь! Не знаю, могу ли я с ним схватиться, — испытайте меня: нет ли большого и сильного быка?
И нашли быка, большого и сильного, и приказали разъярить его; возложили на него раскаленное железо и пустили. И побежал бык мимо него, и схватил быка рукою за бок и вырвал кожу с мясом, сколько захватила его рука.
И сказал ему Владимир:
— Можешь с ним бороться.
На следующее утро пришли печенеги и стали вызывать:
— Есть ли муж? Вот наш готов!
Владимир повелел в ту же ночь надеть вооружение, и сошлись обе стороны. Печенеги выпустили своего мужа: был же он очень велик и страшен. И выступил муж Владимира, и увидел его печенег и посмеялся, ибо был он среднего роста. И размерили место между обоими войсками, и пустили их друг против друга. И схватились, и начали крепко жать друг друга, и удавил печенежина руками до смерти. И бросил его оземь. Раздался крик, и побежали печенеги, и гнались за ними русские, избивая их, и прогнали их. Владимир же обрадовался и заложил город у брода того и назвал его Переяславлем, ибо перенял славу отрок тот. И сделал его Владимир великим мужем, и отца его тоже. И возвратился Владимир в Киев с победою и со славою великою.
Это в старое время было, в Ленинграде. Приехал, значит, из Англии борец, силач в общем. И вызывает, значит, что есть ли у вас такой богатырь, чтобы со мной бороться. Нашему царю предъявляет. Вот царь дал приказ по всему государству, чтобы выписать борца; в общем, на поединок чтобы мог выйти. Ну, и попало это дело сюда, в Рагнозеро.
Вот, сельсовет тогда вызывает в Куганаволок, — тогда в Куганаволоке было правление, а рагнозеры были нашего сельсовета, Куганаволокского. Ну, значит, Рах Рагнозерский изъявил желание съездить в Ленинград, побывать. Вот, тогда сообщают, конечно, царю, что изъявил желание.
Вот приезжает генерал в деревню Рагнозеро и спрашивает:
— Где здесь, — говорит, — Рах Рагнозерский?
— Да есть, — говорят, — такой, здесь стоит, а самого нет дома.
Ну, деревенская баба увидала генерала, немного острашилася, что приехал в таких погонах золотистых.
— Дак скажите, — говорит, — гражданин, на что он вам нужен? — жена спрашивает.
— Да в общем, приедет сам, я поговорю. Нужно, — говорит, — царю.
— Так его, — говорит, — не знаю, как титло ваше, его, — говорит, — дома нету, ушел в лес. Ну, наверно, скоро будет из лесу.
— А чего он ушел в лес?
— Он, — говорит, — занимается мастерством, дровни вяжет. Есть-то как-то надо. У нас, — говорит, — здесь заготовки, дровни нужны.
Вот жена наливает самовар.
— Уже время-то. Должен, — говорит, — скоро прийти.
Посмотрела в окно и говорит:
— Вот и идет.
Г енерал:
— Где, — говорит, — покажите.
…А вот, мол, там, видишь?
Лес, как остров, поднялся.
— Так там, — говорит, — не человек.
— Нет, — говорит, — человек катится на лыжах, везет материла на дровни, на сорок штук: полозья, копылья, вязье, нащепы, одним словом, на сорок штук дровен.
Он посидел у окошка и головой пошатал: как остров, столько у него навалено на плечи.
Прикатил к дому, дак ажно дом задрожал! Это с плеч бросил на землю. Лыжи сынок сдернул, захватил за угол хату и сунул туда. Значит, никто не унесет. Заходил Рах Рагнозерский в помещение, поздоровался с этим:
— Здравствуй, гражданин.
(Ну, мужик деревенский, не знает тут ни титула, ничего.)
Жена подняла самовар на стол и принесла три буханки хлеба. Пока Рах пил три стакана чаю, и три буханки хлеба съел. Генерал смотрит. (Вот аппетит был у старика!)
Посматривал генерал, глядит долго на него, любуется, а он еще два выпил, без хлеба хотя, а выпил. Когда вышел из-за чаю, генерал и говорит:
— Ну вот, Рах Рагнозерский, я приехал на пары лошадей за вами. Вам было извещено у царя, и сельсовет известил. Приехал заграничный силач, ищет поединков, померяться силой, выйти на поединок. Ну, как вы изъявили желание, так я и за вами приехал.
— Я, — говорит, — согласен, да только вам меня не увезти. Пары лошадей делать нечего.
— Ну, я могу, — говорит, — нанять и тройку.
— Все равно не уехать; и на тройке не уехать.
(Вот силач-то какой.)
— Ну, вот что, — говорит генералу. — Вы поезжайте, я за сутки буду там, на лыжах приеду.
Он говорит;
— Семь дней ехать!
— О, — говорит, — так я вперед вас попаду.
— Ну, дак вы, — говорит, — торопитесь, я на свое число буду.
Ну, и прожил он пять дней — пусть генерал съедет, семь дней пройдет.
Ну, и вышел Рах Рагнозерский, смазал свои лыжи. Пришел тот день, когда ему нужно отходить, ну и пошел.