Лего
Шрифт:
От страха, ничего не понимая, девушка закричала «Отдай!» и дернула что было мочи.
Монета разделилась. Мужчина и женщина отшатнулись друг от друга, тяжело дыша.
Он что-то проговорил, но Мавка не слышала, у ней в ушах громко стучала кровь. Он попытался взять ее за руки — отпрянула.
— Неужто ты не видишь, что нам судьба быть вдвоем? Мы с тобою половины одного целого, — сказал он охрипшим голосом. И тем себя выдал.
Мавка поняла, кто перед нею.
Старая и мудрая паридайя когда-то ее предостерегала: «Бойся, девка, не полицейского стражника и не татя с кистенем. Первый самое худое — запрет в темницу
«Никакой это не царевич Крижан, это Ловець по мою душу явился! — ахнула девушка. — Дура я дура, нашла кого черепом пугать».
«Девка, как зверь, на Ловця сама бежит, и коль ты попала в его тенеты, есть лишь одно средство: зажмурить глаза, чтоб не ослабеть духом, да ударить булатным ножом прямо в сердце, только тем и спасешься, — говорила старая цыганка. — Потому каждая из нас носит под юбкой нож».
На беду свой острый бычак Мавка выронила, когда ее ожгло колдовским огнем. А и не достало бы у ней сейчас силы в руке на лихое дело, пальцы дрожали и леденели. Однако решение Мавки было крепким. Не сейчас так после должна она пронзить Ловцю его коварное сердце, иначе навсегда лишиться ей воли.
— Так ты хочешь быть моим коханым? — вкрадчиво проговорила она, опуская глаза — знала, что ее длинные ресницы хороши.
— Больше жизни! — воскликнул змий.
— Ладно, приду к тебе ночью. Жди. Но ты, я чай, там не один? — вспомнила она про слугу.
Ловець пообещал, что своего человека отошлет и будет одинешенек.
— Гляди же. Окажешься не один — меня не увидишь, — всё так же избегая смотреть ему в глаза мрачно молвила она.
И сел он на коня, и ускакал, а она нагнулась, чтобы поискать в густой траве упавший нож.
* * *
С вечера Мавка, бледная, дрожащая, но исполненная отчаянной решимости, ждала в кустах подле дома. Сначала ждала, чтоб ушел слуга, и он ушел, насвистывая чужестранную песню. Потом ждала, чтоб совсем стемнело. Небо было ясным, ярко светил месяц, точь-в-точь половинка волшебной монеты, что висела на монисте, но с края неба подбирались облака, сулившие погасить серебристый свет. Мавке для кромешного дела был нужен кромешный мрак. Она знала, что не сможет нанести верный удар, если будет видеть глаза Ловця. В хате горела лампа, однако девушка уже придумала, что, войдя, сразу ее погасит — еще до того, как посмотрит на свою жертву.
Перед самой полуночью тучи наконец плотно задернули свой чернобархатный полог, все предметы исчезли, остались только тени. Девушка, скрепя сердце, хотела уж приступить к исполнению своего кровавого замысла, но прежде чем она вышла из укрытия, послышался негромкий перестук. Кто-то ехал верхом со стороны кладбища, не побоявшись костей и разоренных могил.
Привыкшие к тьме глаза Мавки разглядели, как с седла спускается тонкая фигура. Некая женщина — судя по платью дама или барышня — привязав лошадь к плетню, быстро приближалась к дому. Донеслось частое дыхание, голос шепотом повторял:
Растерянная, ничего не понимающая, Мавка двинулась следом за ночной гостьей, благо та, поглощенная своими чувствами, ничего вокруг не слышала.
Женщина негромко постучала. Несколько мгновений спустя дверь открылась, в нее со двора ворвался ветер и, должно быть, задул лампу. В горнице сделалось темно, и более Мавка ничего не увидела — лишь что двое на пороге слились в объятьи.
«Кто это? Зачем она здесь? Почему нынче? Ведь он ждал меня!». Мысли теснились в голове девушки. Она стояла под открытым окном, прислушивалась к доносившимся изнутри звукам, и на второй вопрос: зачем незнакомка здесь — был дан ответ. Она пришла за любовью и получила ее.
Кто это такая? Тоже ясно. Еще одна жертва Ловця.
Почему явилась именно в тот час, когда Мавка собиралась ударом булата разрушить чары соблазнителя? Чему ж тут дивиться? Известно, что бесовская сила оберегает своих служителей.
«Ему досталась другая добыча. Я свободна, убивать его теперь незачем, я могу уйти», — сказала себе девушка — и не ушла.
Долгое время стояла Мавка у окна, слушая звуки страсти и поневоле воображая, что там, в горнице, не другая, а она предается лобзаньям и объятьям. Но вот звуки утихли. Утомленные любовники погрузились в сон.
Вдруг почувствовав ужасную усталость, Мавка села на землю, оперлась спиною о стену и тоже уснула. Ей снилось, что она несется по небу, сидя, как на коне, на многоцветной радуге, и по ее чреслам, членам, всему существу рассыпаются огненные искры.
Так пробыла она — то ли в сонном забытьи, то ли в обмороке — не час и не два, ибо, когда глаза ее открылись, воздух уже наполнялся розовыми красками восхода. Не понимая где она и что с ней, Мавка смятенно поднялась с земли, огляделась и всё вспомнила.
Дверь хаты отворилась. Девушка едва успела отпрянуть за угол.
— Мы скоро свидимся. Мне без тебя отныне жизни нет, — услышала она ласковый женский голос.
Выглянув, Мавка увидела удаляющуюся жертву Ловця. Она держала шляпку в руке, распущенные волосы опускались на спину, походка была танцующей.
«То же самое могло приключиться и со мной, — в страхе подумала Мавка. — Ловець похитил бы мою душу, и без него мне не было бы жизни».
Дама села в седло и пустила лошадь рысью, а Мавка вновь переместилась в свое прежнее укрытие. Надо было дождаться, когда погубитель женских сердец отлучится, и забрать из тайника золото.
На сей раз ее терпение было вознаграждено. Поздним утром в дом вернулся слуга, и девушка было приуныла, но сразу после того оба — и господин, и его приспешник — засобирались в дорогу. Они уезжали отсюда навсегда, это было видно по поклаже, уложенной на круп коня. Мавка зажмурилась, чтоб ненароком не увидеть бесовского лица, и сидела так, пока всё не стихло.