Лекарь для захватчика

Романова Елена

Софи, которая принялась утюжить мою одежду огромным чугунным утюгом, заправленным углями, бросает на меня исподволь взгляд. В нем вспыхивает искра восхищения, и тотчас пропадает.

Элизабет столбенеет, но затем идет за мной и больше не спорит. Мы спускаемся на первый этаж и Элизабет идет на кухню, где работает госпожа Ройс, а я на улицу, потому что там гремит голос капитана Эрта. Он зычно отчитывает солдат, а они носятся впопыхах по двору, слышится стук молотков – крышу конюшен латают. Кони стоят привязанные, их чистят, наливают

воды в корыто. У каменной стены замка уже выставлен караул.

– Доброе утро, капитан! – я замечаю его, стоящим на крыльце спиной ко входу.

Он смотрит за работой своих людей и лишь коротко оглядывается через плечо, а, увидев меня, спешно кланяется.

– Ваше высочество… – и в голосе изумление: – Вы одна? Где ваша фрейлина?

– Разговаривает с госпожой Ройс, – я встаю рядом с капитаном и тоже смотрю на солдат, скрещиваю руки на груди: – Мне потребуется ваша помощь. Ваши люди неплохо умеют плотничать. Нам нужно привести в порядок дом и сад, залатать крышу, если потребуется. Надо пройти и все осмотреть, а потом решить, какой закупить материал.

Капитан разворачивается пораженный моими словами до глубины души.

– Вы хотите… – и он сухо сглатывает, а потом кивает: – хорошо.

Глава 9

– Осторожнее, ваше высочество, – предупреждает Эрт, когда я заглядываю в погреба, перегнувшись через перила.

Запасов еды немного. Нужна провизия. Ройсы явно не рассчитывали, что сюда сунется целая принцесса со свитой и охраной. Кстати, господин Ройс записывал по ходу осмотра все, что пригодится для ремонта, и в конце концов набежал солидный список.

– Нужно ехать в деревню, – заключаю я.

Как бы я ни оттягивала этот момент – ехать действительно надо. У меня не так много времени до приезда мужа, а значит придется действовать по ускоренной программе. Я боялась даже думать о побеге, но, если другого выхода не будет, я должна рассмотреть и этот вариант. Ничего нельзя исключать. А значит, мне нужно знать, где можно спрятаться и как именно бежать.

– Куда? – тотчас ошарашенно переспрашивает капитан.

– В деревню, – невозмутимо повторяю я. – Как она называется, кстати?

– Рьен.

– Как и замок?

– Да. Как и местная река.

Не очень-то креативными были предки Реигана.

Я чувствую на себе недовольный взгляд Эрта. Глаза у него темно-серые, и сейчас в них пылает страшное негодование. Но не только. Еще и какое-то недоумение, будто я решительно отличаюсь от того образа, который он знал раньше.

– Ваше высочество, – говорит он терпеливо: – Жители Рьена могут отнестись к вам без должного… гм, почтения. Слава о вас ходит, – и подбирает слова, напряженно сдвигая брови: – нехорошая. Я дам указания своим людям, и они привезут все необходимое.

По началу мне хочется согласиться, но пойти на поводу у собственной трусости – значит сдаться. А я упрямая. Я привыкла все решать сама.

Кроме того, я жить хочу, а в замке гнить – это не жизнь.

– Я поеду, – говорю я спокойно.

И уже спустя десять минут мы с Элизабет погружаемся в экипаж. А спустя пятнадцать минут бесконечной тряски по ухабам останавливаемся на деревенской площади, где врыт в землю столб.

– Что это? – спрашиваю, глядя в окошко.

– Позорный столб, – отвечает Элизабет невозмутимо. – Для наказаний. Крестьяне – это же скот, Анна. Они ничего не понимают без кнута.

Я судорожно тяну носом воздух и решительно выбираюсь из кареты, едва дождавшись покуда капитан Эрт распахнет дверцу. Меня разбирает злость, но тотчас отступает, когда я оглядываюсь по сторонам, наблюдая старые, полуразрушенные и сказочно заросшие мхом и обвитые плющом каменные дома.

Элизабет раскрывает над моей головой ажурный зонт от солнца.

Наши сопровождающие, все шесть вооруженных всадников, тоже спешиваются.

Местность здесь каменистая, улочки между домами узкие. По деревни снуют козы, а за ними мальчишки с прутиками. У одного из домов на завалинке сидит дряхлый старик.

Вот он Рьен.

Потихоньку к площади подтягиваются люди. Слышу, как кличут старосту – Коннора Брина.

– Перед вами ее высочество Антуанетта-Аннабель, – выкрикивает капитан Эрт, когда вокруг нас собирается целая толпа, – преклоните колени!

Лица у местных делаются встревоженными. По людской толпе проходится негодующее роптание, но люди кланяются. Я как-то тушуюсь. Чувствую себя словно большой начальник, приехавший в какое-нибудь село с проверкой. И мне это не по душе, я человек простой.

Наконец, вижу Коннора Брина. Крепкий, седой мужчина чуть старше пятидесяти. Он падает на колени, кланяется, а потом поглядывая на капитана Эрта, сбивчиво говорит о плачевных делах в Рьене, и о том, что нужна помощь. Например, что единственный лекарь помер в седмицу, а его ученик на службе, что сыр, который варят в Рьене не берут так, как раньше – в столицу везут другие сыры, а пасека, что дает мед, угорела в начале лета.

– Ее высочеству необходим материал для ремонта крыши, – холодно обрывает капитан Эрт. – Его нужно привезти. А также провизию для стола ее высочества.

Я удивленно фокусирую взгляд на капитане. Чего это он удумал? Хочет, чтобы меня здесь возненавидели? Что за приказной тон? У этих людей и так полно забот, еще и меня содержать…

Погоди-ка.

– Я все оплачу, – говорю я. – И работу, если найдутся желающие помочь в замке с уборкой и ремонтом. А также услуги садовника.

Эрт поворачивает голову – его снова пронзает шок. Он, странным образом и напуган, и обескуражен, и восхищен – на его губах подрагивает непонятная улыбка.

– Я постараюсь помочь вам с лекарем, – выхожу из-под зонта, подаю руку Брину и помогаю ему подняться с колен, – уверена, другие проблемы тоже можно решить.