Лекарь для захватчика

Романова Елена

С ума сойти, как он боялся его величества.

Все здесь боялись.

– Я скажу, что облилась сама, – выдыхаю я, двигаясь в сопровождении командира в главный зал. – Вам ничего не будет.

Приближенные и гости его величества, ожидающие его появления у трона, ошеломленно смотрят на меня, когда я занимаю свое место. Рядом со мной герцоги, графы и вассальные короли. Они все готовы принести клятвы верности. И они глядят на меня так, будто одним своим видом я поднимаю бунт. Я слышу за спиной: «Возмутительно!»

Не представляю, что подумает

Рэй, когда увидит меня. Что я сделала это ему назло? Особенно после вчерашней ссоры в его спальне? Что я бунтую, подобно прежней Антуанетте? Или пытаюсь выставить его мягкотелым, раз он не в силах приструнить безумную жену, слава о которой сейчас выйдет даже за пределы Эсмара?

Мне больно, когда я думаю об этом.

Нейтан, что стоит у трона, беззвучно шевелит губами и я читаю: «Что случилось?» В ответ пожимаю плечами. Что тут скажешь?

Магистр не выглядит, как безусловный враг. Но он и не друг. Скорее тот, кто может быть на моей стороне лишь при определенных условиях.

Когда двери открываются, воцаряется мертвая тишина. Герольд выкрикивает: «Его императорское величество, Реиган первый Уилберг».

Волнение, ранее почти никогда не свойственное мне, теперь овладевает всем моим существом. Я слушаю тяжелую поступь мужа, когда он идет к трону между рядов приветствующих его людей.

Я сглатываю, когда он подходит к трону, опускается на одно колено. Красив, как никогда. Весь в черном, как и положено наследнику рода Уилбергов. Я понимаю в один момент, что люблю его. Это происходит в самую неподходящую минуту. Я слепну и глохну – просто смотрю, внимая каждому его движению. Знаю, что мой вид его оскорбит. Знаю, что он разозлится. Но я продолжаю любить его, несмотря на это.

Мой рациональный ум анализирует это чувство и, кажется, ломается. Виннер, ты еще никогда не была в такой сложной ситуации на букву «ж». Даже когда оказалась здесь пару месяцев назад прямиков в постели лорда Уолша.

Церемония начинается со слов его величества. Он берет ответственность за Эсмар и за каждого подданого. Его голос уверен, тверд и глубок. Наверняка, женщины мечтали бы услышать, как он говорит этим голосом: «Я люблю тебя». Говорил ли он это кому-нибудь до меня?

Нейтан свидетельствует его клятву. Он молится богам, передает Реигану традиционные ленточки, а затем, после прикосновения императора, вешает их на алтарь. Ему подносят черную корону всех императоров Эсмара, и магистр надевает ее на чело Реигана. Я замечаю герцога Бреаза, который подносит алую мантию и набрасывает на плечи императора. А затем Реиган поднимается и идет к трону.

Я вся дрожу от торжественности этого момента.

Наконец, его величество занимает трон. Гости опускаются на колени. Раздается: «Да здравствует император Эсмара! Волей богов да здравствует!»

Я должна первой выразить ему свою преданность и верность. Хочу было двинуться, но распорядитель указывает на другого человека.

Что происходит?

Это ведь не из-за платья? Меня поставили

сюда еще до того, как Элен облила меня вином. Почему Реиган изменил порядок?

***

Я поднимаюсь к трону последней.

Все взгляды направлены на меня. И присутствующие негодуют – алое вино на светлом платье напоминает кровь. Нехилый перфоманс для принцессы захваченного государства. Реиган смотрит тяжело, его ноздри раздуваются. Я говорю традиционную клятву супруги императора, а затем поднимаюсь с колен.

Взгляд мужа обездвиживает. Я не могу пошевелиться, глядя на императора.

– Магистр ордена, – вдруг окликает он, а затем произносит на весь зал: – я объявляю о том, что мой брак с этой женщиной, Антуанеттой-Аннабель, принцессой Саореля, с этого дня является расторгнутым.

По залу проносится дружный «ах-х-х».

Герцог Бреаз, что уже дал клятву, смотрит на своего друга ошарашенно. Он краснеет, словно переспелый томат, а глаза расширяются, точно два блюдца.

– Я признаю за принцессой право владения переданными ей имениями и денежным содержанием до конца ее дней. Она находится под защитой короны.

Нейтан долго раздумывает, глядя на меня. Прикидывает, выгоден ли Ордену подобный расклад. Наконец, он прикрывает веки:

– Орден подтверждает ваше право, ваше величество. Развод состоялся.

Император поднимается – мужчины подобострастно падают на колени, а женщины приседают в реверансах. Реиган проходит мимо меня и идет к выходу. Следом пускается Бреаз, который коротко бросает: «За мной» и вливается в толпу, следующую за императором. Я уже слышу, как снаружи чествуют Уилберга.

– Простите, ваше высочество, но вы превзошли себя, – усмехается Алан и собственнически берет меня за руку. – Но это даже хорошо. Я не оставлю вас в одиночестве. Принцесса враждующего государства – лакомый кусочек для всех. Боги, Рэй не мог преподнести мне подарок лучше…

Я почти ничего не слышу. Все, чего я так хотела с самого начала, исполнилось? Уилберг отступил, хотя, казалось бы, он мог держать меня рядом с собой целую вечность. Он дал мне свободу! Почему же так больно? Почему я настолько ошеломлена и растеряна?

Императора осыпают лепестками цветов. Алан ведет меня вслед за ним, держа под руку, и я понимаю, что он хочет усадить меня в свою карету. Мягко отстраняюсь и выискиваю глазами Лангрина.

– Вам стоит остаться со мной, – хмурится Бреаз. – Никто, наконец, не стоит между нами.

Я нарушаю все нормы приличий, бесцеремонно выдирая руку из хватки Бреаза. Я ему не девка. Если подумать, я все еще принцесса. И моя репутация теперь – моя головная боль.

Герцог не решается вернуть меня силой, ибо к нам приковано слишком много внимания. Я теперь словно ничейная вещь. Если не показать силу, меня приберут к рукам. Это совсем не то, чего я хочу.

Вижу, что ко мне прорывается Софи. Кажется, она уже наслышана о произошедшем. Толпа так и гудит. Лангрин командует нам обеим: «В карету!»