Лекарь для захватчика
Шрифт:
Фрейлина оживляется, когда докладывают о том, что во дворец прибыла моя свита.
На пороге вскоре появляются девушки – почти все незамужние, молодые и красивые. Платья одинаковые – темно-красные, прошитые золотой нитью. Стоят клином, или по-военному «свиньей». А во главе этого поросячьего отряда – лучезарная дама, медные волосы которой аккуратно собраны в игривую прическу. Темные брови слегка приподняты, она смотрит на меня, коварно улыбаясь. Рядом с ней монументально высится брюнетка, которой, судя по всему, уже больше
Я сижу на стуле у туалетного столика и, мягко говоря, пребываю в культурном шоке.
Все девушки, как по команде, опускаются в поклоне и щебечут: «Ваше высочество». А потом рассыпаются по комнате, принимаясь каждая за свое дело. Брюнетка, которую Элизабет тихо представляет статс-дамой по имени Кларисс Бретони, уже распахивает передо мной шкатулки с драгоценностями, а рыжая камеристка, которую зовут Мирел Обейри, занимается гардеробом.
– А это Элен Фант, – склоняется к моему уху Элизабет. – Помнишь ее?
Мой взгляд моментально приваривается к красивой фигуристой фрейлине. Даже гадать не нужно, что именно так привлекло Реигана. Разглядываю я, скорее, из любопытства. Леди Элен меня, как соперница, не интересует. Но, что бросается в глаза – она отдаленно похожа на меня. Все при ней. И губы полные. Небольшая милая родинка на щеке.
– В каком сегодня настроении ваше высочество? – спрашивает леди Мирел, поглядывая на меня сверкающими карими глазами. – Ваш наряд сегодня будет особенным?
Намек на возвращение мужа понятен – да, принаряжусь по случаю.
Неуверенно киваю.
– Голубое платье?
Снова – да.
– К голубому платью подойдут топазы в белом золоте, ваше высочество, – воркует над моим ухом Кларисс.
– Да, пожалуй… подойдут, – у меня глаза на лоб лезут от обилия драгоценностей в шкатулках.
– Я сыграю что-нибудь на арфе, ваше высочество? – спрашивает вдруг сероглазая миниатюрная блондинка, садясь в углу за инструмент. – «Лунную песнь» или «Пророчество любви»?
– Как угодно…
Девушка начинает перебирать пальцами по струнам и тихо противно завывать. И под эти стенания – а местные песни о любви иначе не зазовешь – меня затягивают в корсет, и я тоже хочу выть. А затем меня вдевают в тесное платье. Но до этого были чулки с подвязками, а после – тяжелая нижняя юбка.
Нет, жизнь принцессы – это вам не сказка.
Дальше статс-дама тщательно подбирает украшения, а Элизабет заканчивает с прической.
– Сходи и посмотри, Элен, не пора ли нам идти, – говорит камеристка леди Фант.
Та преспокойно исполняет поручение, и возвращается лишь спустя двадцать минут, краснощекая и сияющая. Блестящие белокурые волосы кокетливо поправляет рукой, облизывает покрасневшие губы. Ей и слова никто не говорит, когда она устало опускается на софу, а потом, будто вспомнив о чем-то, докладывает:
– Мы можем идти. Нас ждут, – и расправляет
Фрейлины прячут глаза, а камеристка вполне открыто усмехается. И все исподволь на меня поглядывают. И хоть ситуация меня напрямую не касается, мне неприятно. Как-то это дико для современной женщины: муж, любовница, жена – все в одном котле, друг у друга под боком.
Элизабет глядит на меня даже с каким-то сожалением, будто посылая мне ментально мысль: «Я же говорила! Нужно было умирать, а теперь-то что… Э-эх!»
Прорвемся. Выбора нет. Корсет бы только ослабить – с непривычки идти тяжело. Едва я оказываюсь за дверью покоев, растерянно останавливаюсь – дальше-то куда?
В конце коридора внезапно раздается мужской смех. Мои фрейлины, будто почуяв хищников, расступаются и смиренно присаживаются в реверансах – принц идет. От тоже со свитой. Его сопровождающих меньше – их трое. Одного я знаю, это он гогочет, как придурок. Алан. Двое других – незнакомцы, но оба молоды и довольно красивы. Все без формы, в парадных камзолах. Принц Реиган вполне в своем стиле – жесткий взгляд, недовольная породистая морда.
Я тоже отступаю, чтобы дать им пройти, но принц останавливается напротив. Его сопровождающие отвешивают дамам поклоны. Все довольно строги и сдержанны, кроме Алана, который съедает глазами одну за другой девушку, замершую в поклоне, и бесстыдно заглядывает им в декольте.
– Вам стоит поторопиться, – Реиган оглядывает меня надменным взглядом, – не нужно заставлять моего отца ждать.
Рядом со мной некая фрейлина не может совладать с эмоциями, и я поворачиваю голову – Элизабет дышит, как загнанная лошадь. Ее щеки снова краснеют, ноздри трепещут, а ресницы подрагивают.
Реиган тоже обращает на нее внимание, и уголок его губ слегка изгибается в усмешке. Он привык к такой реакции женщин. Самодовольный принц, наследник престола, генерал – конечно, юные дурочки от него в восторге.
– Вы не проводите меня? – спрашиваю, и выражение лица Реигана меняется, его внимание врезается в меня ледяными шипами.
– Разумеется, – цедит он.
Ах, да вы, мой родной, тоже заложник ситуации. Как бы ненавистна ни была супруга, придется держать лицо, правда?
Теперь мы идем рядом, а вся свита тащится следом.
– Завтра я займусь отбором других фрейлин. Оставлю только Элен и Элизабет, – вдруг сообщает супруг. – Я проверил твои расходы, Анна…
– У меня полно драгоценностей. Готова отдать все. Надеюсь, это покроет ваши затраты, – торопливо сообщаю ему.
Принц бросает на меня быстрый взгляд, по которому не разобрать, что он думает по поводу этого предложения.
– И что мне делать с твоими побрякушками? – зло усмехается. – Носить или заложить? Как ты это представляешь, Анна? Императорский двор так беден, что закладывает женские украшения? Может, мне их переплавить?