Лекарь Империи 10

Карелин Сергей Витальевич

— Перестарались? — я покачал головой. — Дальше стало еще веселее. Мне начали навязывать философию «убийства ради спасения большинства». Проблема вагонетки в чистом виде. Пожертвовать одним, чтобы спасти пятерых.

Император сделал шаг ближе. Всего один шаг — но температура в комнате словно упала на несколько градусов.

— И что же вас смутило в этой дилемме, господин лекарь?

— Сначала — ничего. Признаюсь честно, эта тема меня задела. Как лекаря. Как человека, который дал клятву «не навреди». Я даже

начал сомневаться — а вдруг действительно нет другого выхода? Вдруг придется выбирать меньшее из зол?

Перед глазами на долю секунды вспыхнула картина из прошлой жизни. Ночь. Перевернутый автобус. Запах крови и горелой проводки. Крики, стоны…

И я, молодой ординатор, с зажатыми в липкой от крови руке сортировочными бирками. Красная — в операционную немедленно. Желтая — может подождать. Зеленая — ходячий.

И черная… черная для тех, кого уже не спасти. Проблема вагонетки — это игрушка для сытых философов в теплых кабинетах.

В реальной медицине, на поле боя со смертью, нет простых ответов. И я сразу почувствовал фальшь в их словах, в их давящей, показной убежденности.

— Но потом я понял — меня намеренно провоцируют. Склоняют к неправильному выбору, нагнетая обстановку. Давят на эмоции, а не на логику. Классическая манипуляция.

— О, браво, двуногий! — Фырк мысленно зааплодировал своими крошечными лапками. — Ты их раскусил как гнилой орешек!

— А когда заявили, что в подвал приедет сам Император…

Я фыркнул. Ради антуража. Не любил этого, но так было нужно.

— Простите, Ваше Величество, но это уже было слишком. Перебор. Ту мач, как говорят студенты.

— Почему же? — голос Александра Четвертого стал холоднее. Опасно холодным.

Но я уже взял разгон.

— Император? В подвал захудалой больницы? Серьезно? Это не ваш уровень, Ваше Величество. Слишком большой риск для слишком размытой цели. Вы бы не стали так рисковать ради простой проверки какого-то провинциального целителя. Если бы меня позвали во дворец с пышным приемом, я бы еще поверил. Ну или на худой конец встреча тет-а-тет в частной резиденции. Но не подвал.

Громов нервно сглотнул. Я слышал, как щелкнул его кадык. Пот катился по его лбу градом, капал на воротник рубашки, оставляя темные влажные пятна.

Император — это не просто человек, это символ, центр тяжести всей государственной машины. Его безопасность — приоритет номер один.

Любой его незапланированный выезд — это масштабная операция с привлечением десятков, если не сотен, агентов личной охраны, гвардии, местной полиции.

Проверяются все маршруты, все подвалы и чердаки.

А тут — приехать в крысиную нору, известную только этой группе сомнительных личностей? С десятью охранниками? Это не риск, это идиотизм. Так не поступают.

Ни один здравомыслящий правитель так не поступит. Следовательно, либо передо

мной не Император, а очень хороший актер, либо… сам Император, но цель этой встречи — и этой проверки — совсем другая. И я должен был понять, какая.

— И потом ваши реакции на появление Императора — слишком наигранные, — я повернулся к тайной канцелярии. — Слишком… театральные, — продолжил я, чувствуя, как кураж разгоняет кровь по венам. — Когда профессор Громов уронил стакан, я чуть не расхохотался. Это было как в плохой пьесе провинциального театра.

— Я… я действительно нервничал! — взвизгнул Громов. Голос сорвался на фальцет.

— Конечно, нервничали, — кивнул я. — Но это был страх актера провалить свою роль, а не благоговейный трепет подданного перед самодержцем. Разные виды страха, Федор Ильич, вызывают разные биохимические маркеры. У вас был классический выброс кортизола, гормона стресса. А у человека, видящего живого Императора, должен быть еще и всплеск адреналина, дофамина, серотонина… целый коктейль. Вы играли роль. Причем играли плохо. Переигрывали.

— Петрушка совсем расклеился! — хихикнул в голове Фырк. — Сейчас заплачет и к мамочке попросится! Скажи ему, что у него грим потек, двуногий!

Я помолчал, оценивая их реакцию. Следующее признание должно было их сильно удивить.

— Я ожидал увидеть двойника. Актера. Или хотя бы очень похожего человека. У Императора же есть официальные двойники для публичных мероприятий — это ни для кого не секрет.

Я сделал паузу и посмотрел прямо в серые глаза Александра Четвертого.

— Но когда увидел вас, понял — передо мной настоящий Император.

— И как вы определили, что я настоящий? — в голосе Императора появился искренний интерес. Даже что-то похожее на… уважение?

Я пожал плечами.

— Не спрашивайте как — не отвечу. Профессиональная тайна.

— Да просто аура власти от него прет как радиация от реактора! — прошептал мысленно Фырк. — Любой дух больницы почувствует!

На самом деле, бурундук был прав.

Именно по его словам я и понял, что это не двойник.

— Но когда я понял, что передо мной настоящий Император, — продолжил я, — все встало на свои места. Как кусочки пазла. Щелк — и картинка сложилась.

Я обвел взглядом «Тайную Канцелярию».

Все они как один выглядели недоумевающими. Каждый по своему, но все равно из шок было видно.

— Я удивлен, что он доверяет именно вам, — я посмотрел на Васнецова, потом на Громова, а затем и на Шелестову. Серебряного проигнорировал сознательно. — Но видимо, на то есть веские причины. Возможно, вы уже однажды доказали свою преданность. Или у вас есть общий секрет, который связывает крепче любых клятв.

Васнецов чуть улыбнулся уголками губ. Едва заметно. Но я увидел. Попал. Слишком близко к истине.