Лекарь Империи 7
Шрифт:
— Понимаю, — ровным голосом ответил я. — Получается, Шаповалова никак не вернуть? — я задумчиво потер подбородок, глядя куда-то в сторону окна.
Я хотел увидеть ее реакцию. Если она сразу скажет «нет», значит, она уже смирилась и списала его со счетов. Но если она засомневается…
Шаповалов же не просто хороший хирург. Это мой единственный надежный тыл в этой больнице. Он знал все подводные течения и негласные правила. Без него я был как на минном поле без сапера. Таких союзников нельзя
— Нужно верить в лучшее, — грустно улыбнулась Кобрук. — Но я реалист, Илья. Когда я верю в лучшее, обычно случается худшее. Так что сейчас я предпочитаю работать с тем, что есть. А есть у нас — отсутствие лучшего заведующего хирургией в этой области.
Реалист она…. Значит, она не будет цепляться за прошлое, а будет работать с настоящим. И сейчас «настоящее» — это я. Интересно что в этой ситуации она не расстраивалась, а делал ставку на меня. Возможно ей даже предлагали кандидатуры на перевод — либо я, либо Шаповалов.
Выбор был неочевиден. С Шаповаловым они много лет работали вместе. И тем эпичнее был бы ее выбор, если бы мое предположение подтвердилось.
Без руки Журавлева тут не обошлось. Он видел отчеты, первым стал подозревать, что Шаповалов меня прикрывает. И сейчас хочет дотянуться до меня поскорее. Вот и оставил одного. Решил посмотреть, что я буду делать в такой ситуации.
Но он не учел моего повышения на новый ранг. Эта информация прошла мимо него. Когда она до него дойдет, будет слишком поздно.
Шаповалова надо возвращать.
— Если позволите, у меня есть идея, — я подался вперед, меняя позу с оборонительной на атакующую.
— Слушаю тебя, — в ее глазах появился живой интерес.
— Можно попробовать вернуть Игоря Степановича под предлогом создания нового, уникального отделения. Аргументировать, что для запуска такого проекта нужен не просто хирург, а опытный администратор и организатор. Коим он и является.
— Какое еще отделение? — Кобрук удивленно нахмурилась.
Вот и пришло время. Нужно только презентовать все самому.
Я вкратце, но емко изложил суть предложения барона и графа Каменского. Инвестиции. Отдельное здание на территории больницы либо этаж. Самое современное диагностическое оборудование, которого нет даже во Владимире. Полная специализация на редких и сложных случаях, включая магические.
Кобрук слушала, не перебивая. Ее лицо было непроницаемым, но я видел, как в глубине ее глаз загораются огоньки. Она оценивала.
Взвешивала риски и выгоды. Она была гроссмейстером, и каждый новый ход на доске рассматривала со всех сторон.
— Не слышала об этом, — задумчиво произнесла она, когда я закончил. — Но звучит… более чем интересно. Принесите мне их проект договора, как только изучите сами.
— Обязательно. Но мне важно ваше мнение,
Это был мой главный козырь.
Я показывал, что вижу в ней не просто начальника, которому нужно подчиняться, а партнера, без искренней поддержки которого проект обречен. Обращался не к ее должности, а к ее интеллекту и амбициям.
На ее губах впервые за весь разговор появилась искренняя, теплая улыбка.
— Мне нравится твоя позиция, Илья. Я рада, что ты работаешь именно в моей больнице, а не где-нибудь во Владимире. Буду содействовать твоему проекту всеми силами.
Есть. Контакт установлен. Она приняла мое предложение. Теперь мы были не просто начальник и подчиненный. Мы были заговорщиками.
— Тогда предлагаю действовать сообща. Если в их документах вы увидите юридические ловушки или подводные камни — скажите мне честно.
— Договорились, — твердо кивнула она.
Я встал, чувствуя, что добился максимума из возможного. Направился к двери, но уже взявшись за ручку, обернулся.
— Еще одна просьба. Если Игорь Степанович все-таки объявится, если выйдет на связь… пусть наберет меня.
Несмотря на новый союз, я не собирался сдавать старого друга. Шаповалов — это не просто фигура на доске. И если был хоть один шанс из тысячи его вернуть, я должен был за него уцепиться.
— Я ему передам, — пообещала Кобрук.
Я вышел из кабинета Кобрук, и дверь за мной закрылась с тихим, уверенным щелчком. Воздух в коридоре показался свежее и легче.
— Ну что, двуногий, как тебе наша железная леди? — Фырк, до этого тихо сидевший в кармане, снова занял свой наблюдательный пост у меня на плече.
— На нашей стороне. И это хорошо, — ровным голосом ответил я.
Не «на моей стороне». А «на нашей».
Она давала мне политическое прикрытие, я давал ей результаты и мощный инструмент в виде будущего центра. такие партнерские отношения часто были надежнее эмоциональных. Пока наши интересы совпадали, она будет самым сильным моим союзником.
— Она сильный игрок! — с несвойственным ему уважением проскрипел Фырк. — В этой больнице, пожалуй, только ее я и уважаю. Остальные — так, мелкая сошка, планктон.
— Не преувеличивай.
Мы двинулись по коридору в сторону ординаторской, и, словно по заказу, из-за поворота нам навстречу выплыл магистр Журавлев. Он шел так, будто уже владел этим местом.
Не инспектировал, а патрулировал свою будущую территорию.
Увидев меня, он не замедлил шаг, лишь удостоил величественным кивком. Это было не приветствие. Это было клеймо. Он метил меня, показывая, что я под постоянным наблюдением.