Лекарь Империи 7

Карелин Сергей Витальевич

— Как будто гильдейскому чинуше заняться больше нечем, кроме как за тобой по пятам ходить! — прошипел Фырк мне в ухо.

— Как раз есть чем, — мысленно ответил я, провожая магистра взглядом. — Он выполняет свою «миссию» — следит за мной.

— Толстозадый паразит!

— И пришло время его немного поднапрячь. Пассивная оборона — проигрышная стратегия. Они сделали свой ход, убрав Шаповалова. Теперь мой черед.

Я зашел в ординаторскую. Величко сидел за компьютером и сосредоточенно что-то печатал. Он был моим бесценным активом. Его родственные

связи — это прямой канал в штаб противника. Нужно было использовать его, пока этот канал не перекрыли.

— Семен, есть новости от дяди? — спросил я негромко.

Величко быстро огляделся по сторонам, убедился, что мы одни, и понизил голос до шепота:

— Дядя говорит, что-то очень странное происходит. Журавлев обычно на плановые проверки тратит три дня максимум, а потом уезжает писать отчеты. А тут уже пятый день пошел, и он, кажется, вообще уезжать не собирается.

— И что его интересует?

— Ты, Илья. Только ты. Он перерыл все твои истории болезни, опросил медсестер, санитарок, даже в буфете спрашивал, о чем вы за обедом говорите. Остальное — это просто для вида, для создания шума.

Так и есть. Интересная инспекция. Единственная цель — я. Но кто заказчик? Журавлев — это просто ружье, а не стрелок. Кто нажимает на курок?

— Эй, двуногий! Дай я за ним послежу! — Фырк вскочил на плече, боевито распушив хвост. — Я вмиг узнаю, что у этого индюка в его напыщенной башке творится!

Я откладывал эту опцию уже довольно давно. Кто знает какими силами обладает гильдейский магистр. Он вполне может почувствовать Фырка и как-то ему навредить. А этого мне бы ой как не хотелось.

— Подожди. Он владеет магией, его ментальные щиты сильны. Он может тебя почувствовать. Нужно быть предельно осторожным.

— Понял-принял! Буду не как таран, а как призрак! Как дуновение ветерка! Как комар на лысине! — с готовностью затараторил Фырк и, не дожидаясь дальнейших инструкций, просто растворился в воздухе.

Я не успел ничего сказать. Ну что за прыткий… бурундук.

Надеюсь, у него получится. Это был мой первый контрудар.

Невидимая вылазка на вражескую территорию. Информация — это оружие, а у меня его сейчас было катастрофически мало. И то, что принесет Фырк, определит всю нашу дальнейшую стратегию в этой войне.

В кармане халата коротко и резко завибрировал телефон.

Я глухо выдохнул, вырванный из напряженных размышлений. Рука сама потянулась к карману. Достал аппарат, мельком взглянув на экран.

И чуть не выронил его на кафельный пол.

Неожиданно и ожидаемо одновременно. Я нажал на кнопку вызова, тут же поднося телефон к уху.

— Да, Игорь Степанович. Как вы?

Глава 3

Секунда тишины, треск помех, а затем — знакомый, усталый, но с несгибаемой иронией голос Шаповалова.

— Ну что, потерял меня, Разумовский?

Его голос звучал устало, но не сломлено. Ирония — хороший признак. Значит, контроль над ситуацией он не потерял. Это главное.

—

Еще бы! Докладывайте обстановку, Игорь Степанович, — ровным, деловым тоном ответил я.

— Хах… Кобрук уже рассказала, что ты в курсе. Так что ничего нового я тебе не скажу, — он тяжело вздохнул. — В целом все нормально. Если не считать, что у них тут действительно… полная жопа.

Выражается. Это маркер.

Шаповалов прибегал к такой лексике только в двух случаях: либо когда ситуация полностью выходила из-под контроля, либо когда он хотел подчеркнуть ее крайнюю степень серьезности для собеседника.

Сейчас, судя по всему, было и то, и другое. Значит, информация Кобрук об аврале была не преувеличением, а преуменьшением.

— Насколько все плохо? — уточнил я, продолжая собирать факты.

— Заведующий хирургией слег со «стекляшкой», заведующий терапией — тоже. Половину опытных врачей еще на прошлой неделе забрали в Москву, видимо, там тоже все несладко. А неопытную молодежь оставили крутиться как могут. В общем, я тут, еще пара стариков предпенсионного возраста, и на нас троих держится вся экстренная хирургия областной больницы.

— То есть вызов был не чистой провокацией?

— Да кто ж его теперь разберет, — усмехнулся он в трубку. — Но то, что я им здесь нужен как воздух, — это факт. У вас там ты и Киселев вполне справитесь. Так что я пока здесь, латаю дыры.

— Кобрук считает, что вы не вернетесь, — весомо произнес я.

В трубке на несколько секунд повисла долгая, тяжелая пауза.

— Приятно, черт возьми, слышать такое от своего персонала, — наконец произнес он, и в его голосе прорезался металл. — Значит ты переживаешь. И это хорошо. Но не беспокойся. Привык я к своему отделению, к тебе, «хомякам»… Так что. Не дам я им меня здесь насовсем оставить. У меня в Муроме дача, жена, дети. Да и не нравится мне этот ваш Владимир. Слишком большой, слишком суетливый.

Аргументы мощные. Семья, дача…

Но это эмоциональные привязки, которые система легко сломает. Хотя его уверенный тон — это уже что-то. Он не сдался. Он оценивает ситуацию и ищет пути отхода. Это хорошо. Значит, его еще можно будет использовать в наших планах.

— Держитесь там, Игорь Степанович. Мы здесь ситуацию контролируем, — заверил его я.

— Знаю. Береги себя, Илья. И приглядывай там за моими… — он не договорил. Связь прервалась.

Я убрал телефон в карман. Лицо оставалось непроницаемым.

Фырк вылез из-под воротника халата и устроился на плече.

— Вон оно как! Все-таки не просто так его во Владимир дернули. Реальная нужда есть.

Фырк видит очевидное. Но ситуация сложнее.

Реальная нужда стала идеальным предлогом. Это классическая многоходовка. Они одновременно решили свою кадровую проблему во Владимире и мою «проблему» с прикрытием в Муроме. Два выстрела — одна пуля.

— Это хорошо, — кивнул я, скорее своим мыслям, чем ему. — Вернее, плохо, что у них там коллапс. Но хорошо, что с Шаповаловым все в порядке.