Лекарь-воин, или одна душа, два тела
Шрифт:
Если вдуматься, куда ж меня занесло? Вот сидел бы я тогда в окружении запаха петуний на качельках своих любимых и сказал бы мне кто-то, что окажусь я в весьма скором по мере вселенной времени на неизвестном берегу неведомой страны планеты, невидимой с Земли по каким-то там физическим и непонятным мне законам, да еще и лет на триста-четыреста в глубине кто знает каких веков. Вот как бы я отреагировал тогда? С ума сойти? Но не сошел же! Значит вот он, каков я, молодец. Хотя о-о-о-чччень, ооочччень паршиво мне стало от таких все реже повторяющихся воспоминаний и мыслей. Но сама ситуация каждый раз возвращает меня ко все новым попыткам осознания своего положения и каждый раз я осуществить это не могу, как не могу и представить себя, одинокого оборванца,
Но, эмоции долой! Надо с помощью твердой руки вытянуть себя из болота, как барон Мюнхаузен, я должен выбраться из очередной опы. Должен. Побольше оптимизма и вперед! Пошарил глазами по линии прибоя: пустота. Только мой родственный обломок судна сиротливо лежит на берегу. Сделал несколько интенсивных приседаний, чтобы разогнать кровь в теле, и пошел по берегу налево, в этом направлении мужчины ходят довольно часто. Интересная мысль. А женщины, значит, ходят направо. Так они и пересекаются, так друг с другом и сталкиваются, если идти вправо и влево по берегу острова. Кстати, если это остров, может так статься, что и я, пойдя налево, встречу ту, которая пошла направо. Посмотрим. Пойдем.
Идти нормально, песчаный пляж широкий, ракушки не режут мои босые ноги, их просто нет здесь. Метров через двести увидел нагромождение чего-то непонятного, может, дерево принесли волны, а может обломок тартары. Подойду ближе выясню. Да, точно, кусок носовой части тартары, две последние буквы названия сохранились. Отвязал два длинных куска тонкой веревки, в хозяйстве все пригодится, мне предстоит здесь быт обустраивать.
Протопал еще метров триста. Тяжело топать, кушать хочется, а еще больше хочется выяснить, куда попал, материковая это часть или остров. Если это материк, то я должен встретить людей, они же должны строить деревни у моря и ловить рыбу. Но что-то не вижу я никаких признаков обитания здесь людей. Вероятней всего, занесло на остров, надо его обойти и убедиться.
Вновь увидел нагромождение досок, веревок и бревен. О-о-о, а здесь у нас господа утопленники, с ног до головы примотанные канатами и веревками к обломку мачты или реи, в морских терминах я не разбираюсь. Двое мужчин и одна молодая женщина. Одного мужчину опознал сразу. К сожалению, это мой благодетель — купец Дино Алонсини. Его одежда неплохо сохранилась, почти нерваная. Второй мужчина мне неизвестен, но судя по одежде, скорей всего, матрос тартары, кожаная безрукавка и кожаные штаны указывали на это. А вот женщина, вернее девушка, предстала, если можно так выразиться, во всей красе. Разорванная почти до шеи ночная сорочка, отброшенная ветром в разные стороны, явила моему взору длинные ровные ножки, покрытый темными курчавыми волосами треугольник, в месте соединения ног с телом, и небольшие крепенькие грудки. Светло-русые волосы на голове растрепаны. Личико бледное и такое спокойное-спокойное. Казалось, девушка не утонула, а просто прилегла отдохнуть. Молоденькая совсем, симпатичная, промелькнула мысль, и так не повезло. Девушку я не видел на борту тартары, поскольку нормальные люди ночью спят, а ненормальные, разгуливают по палубе. Нельзя утопленников оставлять в таком положении, сказал я себе, их надо похоронить.
Выбрал место рядом с деревьями. Кстати, в этой местности буйная растительность подступала в некоторых местах почти к воде. Начал копать песок. Работа шла споро, песок мягкий и влажный — это не глина, спрессованная в камень.
Первым я отнес в яму Дино, потом матроса, избавив от сапог — мне пригодятся. Затем наступил черед девушки. Аккуратно отвязал от реи, старался не потревожить ее вечный сон. Взяв на руки и чуть не выронил, девушка вздрогнула всем телом. Проверил пульс на шее. Он был, но слабый. Жива-жива, шептал я, быстро неся девушку к деревьям.
«Дурак я, дурак» — клял
Вернулся к незасыпанной могилке, попросил прощения у покойников, и избавил их от одежды, она мне нужна — девушка совсем голая. Засыпал усопших, воткнул в холмик самодельный крест и, завершив похоронный обряд, прочитал «Отче наш».
В мокрую одежду, снятую с покойников, свою находку сразу не переодевал, зачем ей дополнительный шок, а развесил на ветках для просушки. Сам тем временем собрал побольше сухой травы, надежно укрыв ею девушку.
Пока моя находка находится в беспамятстве, нужно подумать о крыше над головой, и о хлебе насущном, в смысле о еде, к каннибализму я имею стойкое отвращение.
Углубился в лесок на десяток шагов и запутался в гибких и тонких стеблях кустарника чем-то напоминающего мне иву. Очень кстати он мне подвернулся, я умею из него делать круглый шалаш, Герасим научил. Вот только ножа у меня нет, а пускать на это дело скальпель, жаба зеленая не давала. Промучился, ломая руками тонкие стволы ивы, а потом загнал подальше мерзкое земноводное, и начал орудовать скальпелем. Не прошло и часа, как я сплел вместительный шалаш, вдвоем с девушкой поместимся. Потом, продираясь через заросли, выбрался вглубь леска. Чуть не начал танцевать от радости: нашел разлапистые молодые ели. Наломав приличный ворох веток, потащил их к шалашу, сооружать крышу. Отошел на пару шагов, полюбовался работой. Нормально получилось, от ветра защищает кустарник, а от возможного дождя защитят ветки ели. Набрал несколько охапок сухой травы, затолкал в шалаш, разровнял. Показалось мало, добавил еще, потом еще, короче под крышу заполнил. Придавил, разровнял, испытал, полежав несколько секунд. Нормально, не давит, и надеюсь, будет тепло.
Переодевать девушку без сознания тяжело, последний раз я это делал в прошлой жизни. Как ни тяжело, но надо. Одежда Дино и моряка высохла, и я решил облачить девушку в одежду купца. Да, не по размеру, да, ношенная, но все же лучше, чем лежать голой, проку от разорванной рубашки никакого. Оставил ее на ветошь, а может, на что-то другое использую. Удивительно, я ворочаю девушку во все стороны, а она не приходит в себя, может, в кому впала, так это очень серьезно, выйти оттуда получается не всегда.
Со всеми предосторожностями перенес девушку в новое жилище, уложил на траву, и травой же укрыл, набросав сверху одежду матроса. Пусть спит красавица, сил набирается, а я займусь костром. Готовить на нем пока нечего, но живой огонь предает уверенность в завтрашнем дне, и зверей отгонит, если появятся. Вспомнил древние приспособления, две палки, камень и слабый лук. Ввиду отсутствия камня, его пришлось заменить толстой веткой. На тысяче каком-то провороте, появился легкий дымок, а затем маленький язычок пламени. Возгорелось все же из искры хорошее пламя. Я не жадничал, натаскал толстого сушняка много. Эх, сейчас бы зажарить зайчика, да стрескать его в свое удовольствие. Но, вокруг летают только крупные птицы обломинго. Даже не заметил, как наступил вечер. Подбросил в костер несколько толстых веток, полез в шалаш, нужно ложиться спать, экономить силы, во сне их расход меньше. Откопал в траве девушку, проверил пульс. Нормальный пульс, и девушка теплая. Притянул ее к себе, обнял, и моментально уснул.