Лекарь-воин, или одна душа, два тела
Шрифт:
— Ты француз? Ты учился во Франции? — посыпались вопросы.
— Нет, я вырос в небольшом поместье на границе Южного королевства и Дикого поля, — ответил я, на ходу придумывая легенду.
— Кто твой отец?
— Жан де Ришар.
— Как он попал в эти дикие места?
— Не знаю, отец об этом не рассказывал, отмечал, что не смог жить в Париже по ряду причин, о которых умолчал.
— Чем он зарабатывал на жизнь?
— Был хорошим лекарем, и меня научил.
— Почему был?
— Кочевники напали на наше поместье, всех перебили, мне чудом удалось спастись.
— А ты как здесь оказался?
— Нанялся к казакам лекарем. Возле Аслан-крепости меня предательски оглушил и продал в рабство один невзлюбивший меня подлый
— Уважаемый Самад очень хорошо о тебе отзывался, потому и цену запросил большую. Торговались долго, но пришли к пониманию. Готов поменять место жительства?
— Разве у меня есть выбор?
— В чем-то ты прав. Меня зовут Дино Алонсини, я купец из Венецианской республики. А тебя?
— Васент де Ришар, лекарь.
— Тогда так, собирай свои вещи, и мы отправляемся на рынок, надо тебя приодеть подобающе. Вечером моя тартана «Агнесса» выходит в море, нужно успеть попасть домой до наступления штормов в Срединном море.
Что голому собраться? Схватил сумку, завязал в кусок мешковины высушенные кусочки лепешек, и готов.
На рынке пробыли недолго. Дино знал к кому обратиться, чтобы приодеть меня в недорогую одежду. Кафтан и штаны из зеленого материала были не новыми, но целыми, а также две светлые рубахи, именно светлые, а не белые. По моей просьбе вместо чулок и башмаков, Дино купил невысокие сапоги. Шляпу не покупали, обошлись головным убором, похожим на турецкую феску, знакомую мне из прошлой жизни. После примерки посетили местные городские термы. Непередаваемо. Два часа надо мной колдовали, стригли, брили и отмывали. Казалось, трехмесячная грязь отваливается от меня кусками, хотя в доме Самада я мылся регулярно, правда, холодной водой и без мыла. Потом переоделся в купленные одежды, а старье выбросил, сохранил только шелковые подштанники, которые выстирал служащий терм. Неужели, чтобы почувствовать себя нормальным человеком достаточно хорошо вымыться, мысленно спросил себя? Оказывается достаточно.
— Сейчас зайдем в таверну, покормлю тебя, — продолжал озвучивать дальнейшую программу дня Дино. — Затем идем на тартану. Я загрузил ее зерном урожая этого года, и предоставил четыре каюты пассажирам. Судно у меня небольшое, но хорошо оснащено и быстроходное. В эти края заглядываю редко, в основном моя небольшая флотилия бороздит воды Срединного моря, есть с кем и чем торговать в близлежащих землях. В Крым я доставлял детали для ружей и пистолей, неплохо заработал, правда, чуть не попался местным пиратам, кстати, к твоим бывшим нанимателям.
— Казаки пиратством промышляли?
— Может и не пираты они были, но хотели захватить мою тартану. Две большие лодки пошли мне наперерез курса, даже из пушки стрельнули пару раз. Бандитам не повезло, у прибрежной полосы дежурили три тридцативесельные галеры, они завязали бой с пиратами, и потопили их суденышки.
— Так далеко забрались казаки, странно.
— Мне в порту один капитан рассказывал, что недавно османский флот разгромил большую флотилию казаков. Те спустились вниз по Днепру, и стали бесчинствовать на берегах Турецкого моря. Османский флот шел с десантом для усиления своих крепостей на границах владений. Воспользовавшись попутным ветром, численным превосходством и выучкой османы дружно навалились на казаков, суда которых были перегружены добычей. Почти половину дня длилось сражение, убежать смогли немногие лодки казаков, остальные утонули. Казаков вылавливали из воды, а кто отказывался подняться на борт галер, расстреливали из ружей и луков. Пленников было очень много, поэтому цены на рабов упали по всему Крыму.
— Я об этом ничего не слышал.
— Так ты, по словам Самада, в город выходил один раз под усиленной охраной.
Кушали в таверне буквально в ста метрах от порта. Подавали жареную рыбу с серым хлебом. Дино предложил запить обед кофе, как он заверил, приготовленным по особому рецепту. Да, пес с ним с рецептом, главное выпить кофе, я уже забыл за эти годы его
А жизнь понемногу налаживается, подумал я, поднимаясь на борт судна. Очередной поворот судьбы, от него не уйдешь. И пока что такому повороту я противиться не смел. Только вперед!
Глава 12
Тартана — судно небольшое, исключительно торговое. Тридцать восемь шагов в длину и семь в ширину — я измерял его каждую ночь. Дино разрешал мне прогуливаться на палубе только в ночное время, чтобы не попадаться на глаза высокопоставленным пассажирам днем. Весь день я проводил в тесной коморке в компании со свернутыми кольцами канатами.
Сеньор Алонсини взял с меня слово, что я не буду нападать на него и на пассажиров, поскольку так поступать настоящий француз не станет. А он меня сразу причислил к этому народу, видно поверил в мою, наскоро придуманную, легенду. А попробуй, проверь ее правдивость!? На границах Южного королевства можно встретить разных людей: и авантюристов, и разбойников, и просто искателей приключений на все части тела. В части легенды я был спокоен, да и нападать на Дино смысла не было, он везет меня ближе к моей основной цели. Надеюсь, в Европе у меня будет больше возможностей скрыться от назойливых глаз любопытных.
«Агнесса» шла не напрямую к проливам, а постоянно прижимаясь к берегам. Кажется, помню по любимому Джеку Лондону, на Земле такие суда и такое плаванье называлось каботажные, каботажное. Не совсем так — касалось это прибрежного судоходства в одной стране. Интересно существует такой термин здесь? А если нет, что мне ответить, откуда вопрос появился? Лучше я по-прежнему буду больше помалкивать и получать интересующие меня сведения окольными путями.
Выйдя из Кафы, пошли строго на север, пока не увидели берег. Затем сменили курс на запад, держа в поле зрения берег справа по борту. Через двое суток повернули на юг, и шесть дней плыли к проливам. Я, конечно, удивился таким маневрам и поинтересовался у Дино. Оказалось все очень просто, такой маршрут выработан годами, он довольно оживлен, и в случаи опасности нападения или кораблекрушения, всегда можно рассчитывать на помощь, да и берег рядом. Если пересекать Турецкое море прямо, строго на юг, то есть вероятность вообще не попасть к проливам, а утонуть где-то в центре моря. Существует поверье, что центре моря всегда дуют шквальные ветры, ломающие мачты и переворачивающие корабли. Моряки — люди суеверные, их переубедить сложно. Может так дело обстоит на самом деле, в моем времени Черное море было неплохо исследовано, и подобных катаклизмов не наблюдалось.
В Стамбул не заходили, по словам Алонсини там за день стоянки в порту дерут большие деньги. Пролив Бахтияра прошли быстро, благодаря попутному ветру и течению. А вот когда подошли к проливу Гюльнуз, наступил полный штиль. «Агнесса» еле покачиваясь, застыла на одном месте.
— А ты знаешь, почему пролив называют Гюльнуз? — спросил Дино, найдя меня на носу тартаны в одну из безветренных ночей.
— Я дальше нашего поместья нигде не бывал. Первый раз выбрался и угодил в неволю.
— Тогда послушай. Много столетий назад, у султана Гирея была очень красивая любимая дочь Гюльнуз. С малых лет он ее опекал и баловал. Для ее обучения нанимал самых выдающихся учителей в султанате. Гюльнуз с легкостью постигала науки, говорила на всех языках народов, покоренных султаном. Имела склонность к живописи, написала много портретов родственников и отца. Когда она пела, то во дворце на некоторое время жизнь замирала, такими чарующими были звуки ее голоса. Девушка выросла, и отец задумался о будущем муже любимой дочери.