Лексикон

Барри Макс

– Всссстань на одну ногу, – сказал динамик.

Эмили убрала палец из другого уха. Некоторое время она не шевелилась, на тот случай, если ящик вдруг заговорит и ей придется срочно затыкать уши. Хотя они говорили, что им нужно, чтобы она посмотрела на что-то, ведь так? Посмотрела, а не выслушала.

– Дотроньссся до левого локтя.

Не открывая глаза, Эмили осторожно поползла по бетонному полу. Добравшись до ящика, ощупала его бок. Над щелью больше не было металла. Она ощупала край и почувствовала под ладонью нечто холодное и жесткое. Возможно, пластмассу. Эмили надавила на это. Оно прогнулось, слегка. Она села на пятки и задумалась.

– Теперь, Джессика, до правого, пожалуйста.

Она поползла дальше, добралась до стены и, держась за нее, добралась до видеокамер. Прихватив одну, поползла обратно. Нащупав ящик, пластмассовый купол, который, вероятно, скрывал то, что было внутри, она поднялась на ноги и перехватила

камеру за штатив.

– Сссними ботинки.

Эмили замахнулась камерой. «Как в гольфе», – подумала она. И ударила ею. Во все стороны брызнуло стекло. Эмили поняла, что до пластмассового кожуха она не дотянулась. Перехватив штатив ближе к опорам, предприняла еще одну попытку. На этот раз, судя по звуку, удар попал в цель. Она отложила камеру и стала ощупывать пластмассу в поисках повреждений.

– Ссссядь.

Царапина. Небольшая деформация. Ничего такого, над чем можно было бы поработать. Но все же хоть что-то. Доказательство, что идея верна. Эмили выпрямилась и взялась за штатив.

– Засунь ступню в рот как можно глубже.

Эмили била по кожуху до тех пор, пока у нее не заболели руки. Лицо заливал пот. Она отшвырнула штатив, уверенная, что не найдет ничего, кроме искромсанной пластмассы. Однако урон оказался не таким сокрушительным, как она рассчитывала. Эмили принялась рвать острые, как лезвия, края образовавшейся дыры, расширяя ее и пытаясь просунуть в нее руку.

– Хочешь еще раз прогнать протоколы? – проговорил динамик. Потом: – Ладно. Я закончил.

Ее средний палец коснулся чего-то холодного, но ухватить это она не смогла. Эмили протиснула палец еще глубже и ощутила боль.

– Ой, – сказала она. – Ой-ой. – Эта штука была острой. И более толстой, чем она ожидала. Странной формы. Ей на ум пришло слово «бумага», возможно, «картон», в общем, материал, на котором можно написать слово. Но это не было ни тем, ни другим. Она подцепила это и стала вытаскивать между острыми краями дырки.

– Джжессссика, подойди к рации. Туда, откуда доносится мой голос.

Штука застряла, и Эмили стала поворачивать ее то так, то этак. Пока еще она не поняла, что это такое. Однако на ощупь оно было очень знакомо. Эмили потянула изо всех сил и услышала треск. Она очень надеялась, что сломалась пластмасса, а не важная часть того, что она вытаскивала. Наконец она вытащила эту штуку. И крепко сжала ее.

– В нижней части динамика есть полость. Открой ее. Внутри четыре красных таблетки. Это таблетки цианида. Если ты их съешь, то умрешь. Важно, чтобы ты понимала это. Если ты понимаешь – то, что умрешь, если съешь таблетки, – кивни.

Эмили сдернула с себя джинсовую куртку и тщательно обернула ею штуковину. Вероятно, было бы разумно отметить, какой стороной та была обращена к ней, ну, вдруг у нее есть плохая и хорошая сторона – она опять думала о словах, написанных на бумаге, – но было поздно. Когда Эмили убедилась, что из свертка ничего не торчит, она открыла глаза. И удивилась тому, насколько мала комнатка. В ее воображении она была огромной.

– Проглоти таблетки.

Позади нее был ящик. Эмили надеялась, что в нем уже нет ничего, что могло бы лишить ее разума и оставить беззащитной перед чудовищными указаниями динамика. Однако она не собиралась проверять это. Просто перевела взгляд на сверток. Для этого ей пришлось сделать над собой определенное усилие. Штуковина напоминала по очертаниям книгу, но была неправильной формы и тяжелой. Она сунула руку в сверток и ощупала штуковину. Ледяная. Как металл. Эмили нащупала какой-то протуберанец с хищными краями и поняла, что укололась о его острую вершину. Ну что ж, теперь ясно, где верх у этой штуковины.

Клацанье замков прозвучало, как выстрел. Время вышло. Эмили провела пальцами по канавкам, глубоким выемкам на гладкой поверхности, и когда ее сознание попыталось сложить все это в узор, штуковина вдруг уплотнилась, и она, охнув, отдернула руку. На нее навалилась тошнота. Эмили почувствовала, что теряет сознание, но боролась, понимая: если она упадет в обморок, ей конец. «Я здесь, – говорила она себе. – Я стою здесь».

Комнату залил свет. Появилась тень и заслонила ей свет.

– О, Господи, – сказал кто-то. Техник. Эмили услышала шаги.

Она принялась разворачивать сверток. Много лет назад, в школе, в секретной библиотеке, она читала сказки о том, как одномоментно порабощались целые народы. О башнях и разделении языков. Мифы, думала она тогда. Все, чему ее учили, говорило о том, что не существует способа скомпрометировать всех одновременно. Слова Организации давали ключи к определенным психографическим сегментам, именно так они и работали. Правда, они никогда не превращали p-график в прямую линию. И не приводили к синапсу. То слово, которое могло это делать, не было обычным. Оно

было из сказок. Если ради чего-то и стоило наводнять здание людьми в черных скафандрах и хоронить ее заживо в бетонном склепе за толстенной, с часовым замком дверью, так только ради этого слова, решила она.

В комнату влетел охранник в серой форме. У руке у него был пистолет. Техник стоял неподвижно, ошеломленный увиденным. Ее куртка упала на пол. Дерево. Теперь Эмили узнала это ощущение под пальцами. Эта штуковина оказалась окаменевшим деревом. Нарочно не глядя на штуковину, она прижала ее к груди. Сейчас выяснится, ошибается она или нет. Вот будет весело, если ошибается. Если эта штуковина – не то, что она думает, ей конец.

– Не двигаться, – скомандовала Эмили.

Охранник остановился. Стояла полнейшая тишина. И она, вслушиваясь в эту тишину, начала верить.

– Дотроньтесь до носа. Оба.

Их руки метнулись вверх. У Эмили по спине пробежали мурашки. Одно дело – понимать идею. И совсем другое – видеть, как эта идея воплощается. Она сделала глубокий вдох и выдохнула. Итак, первая часть выполнена. Пора переходить к следующей. Эмили сказала:

– Объясните, как мне выбраться отсюда.

Причина локдауна – теракт

Сегодня вечером во многих районах Вашингтона, О. К., был введен локдаун [13] в результате происшествия, которые власти называют серьезным террористическим актом.

Оперативные подразделения полиции и вооруженных сил, а также команды МЧС по предотвращению биологической опасности заняли свои позиции в центре города и проводят разыскные мероприятия в связи с имеющимися данными о том, что на свободе остаются один или более террористов.

Окружной департамент полиции рекомендует всем жителям О. К. оставаться на своих местах и без крайней необходимости никуда не выезжать и не выходить на улицы города. «Сегодня город полностью изолирован. Люди все равно не смогут никуда добраться, – некоторое время назад сообщила нам глава полиции Роберта Мартинес. – Я прошу жителей отнестись к ситуации с пониманием и оказывать нам всемерную помощь».

Власти пока еще не подтвердили, что была предпринята атака террористов, они утверждают, что всего лишь реагируют на «инцидент». Однако, по данным из неофициальных источников, есть предположения, что было применено химическое или биологическое оружие.

По рассказам очевидцев, в городе начался самый настоящий хаос, когда на улицах появились оперативные отряды и бронетехника.

«Они выгоняли всех из зданий, эти типы в черных шлемах; люди кричали, – рассказывает Джулия Трель, 24 лет, менеджер из «iMax». – Они напоминали космонавтов».

По оценкам специалистов, на территории О. К. уже сейчас находится военный контингент в количестве почти пяти тысяч человек, а в связи с интенсификацией поиска преступников ожидается прибытие подкрепления.

СЛЕДИТЕ ЗА НОВОСТЯМИ

Власти О. К. отказываются компенсировать ущерб от локдауна

Фрэнк Вилетти, мэр О. К., впервые отказался компенсировать населению ущерб в результате двухдневного локдауна, случившегося в прошлом месяце.

«Мы искренне сочувствуем всем, кому были причинены неудобства, в том числе жителям и представителям деловых кругов, и делаем все, что в наших силах, чтобы помочь им как можно быстрее вернуться к нормальному ритму жизни, – заявил он на сегодняшней пресс-конференции. – Однако, понимая, что подобные события сказываются на всех нас, мы остро ощущаем потребность жителей округа сплотиться и смириться с тем, что нам неизбежно придется вместе нести это бремя».

Эти слова, по всей видимости, можно считать сигналом к тому, что борьбу за выплаты придется вести в судебных инстанциях. Мы не смогли получить комментарии у юридической фирмы «Виньотти энд Буш», которая обеспечивает сопровождение группового иска.

На пресс-конференции мэр Вилетти снова опроверг сообщения о том, что локдаун был введен в ответ на применение химического или биологического оружия. «Никакого применения не было. Мы получили предупреждение об атаке и предприняли меры, чтобы предотвратить ее».

К сожалению, он не стал вдаваться в детали, сославшись на то, что все вопросы следует адресовать Белому дому. Вчера Гэри Филдинг, представитель Белого дома, сообщил, что несколько человек все же были арестованы во время операции, однако более подробной информации нам получить не удалось.

«Я могу сказать одно: у нас в прошлом месяце возникла чрезвычайная ситуация, и наши люди сработали блестяще. Нам следует гордиться тем, с каким мастерством была проведена операция в О. К.».

13

Lockdown (англ.) – строгая изоляция, карантин.