Лексикон

Барри Макс

Он сел, продолжая улыбаться.

– Что?

– Это трудно объяснить. – Эмили поняла, что ей нужно накинуть на себя что-нибудь из одежды. Ее сумка валялась где-то на полу. Она смутно помнила, как бросила ее рядом с трусиками. – Меня ищут кое-какие люди. Я у них кое-что украла.

– И что же ты украла?

– Это… – сказала она. – Это слово.

– Слово?

– Да. Но не обычное слово. Это… – Эмили колебалась. – Есть слова, которые убеждают людей. Это же убеждает сильнее всех. Те люди ищут меня, они хотят его вернуть. Они убьют меня

за него. Убьют нас обоих. – Выражение на его лице не изменилось. – Никто не думал, что я вернусь сюда. Все считали, что я больше никогда не увижу тебя. Но я должна была тебя увидеть. Вот поэтому я и украла слово. Мне стоило огромного труда добраться сюда, но я добралась. Я понимаю, что все это звучит дико, но ты должен поверить мне. Нам нужно уезжать.

– Ты обкурилась?

– Нет. Нет.

– Ты украла волшебное слово?

– Не… совсем волшебное, – сказала Эмили. – То есть да, волшебное в классическом смысле, но оно действует не так, как ты думаешь.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Просто поверь мне. Ты мне доверяешь?

– И уехать?

– Да.

– Куда?

– Не важно.

– У меня сегодня смена с полудня.

– И это тоже не важно.

– Да нет, важно, – сказал он. – Я же врач.

– Гарри, – сказала Эмили, – то, что я украла, – возможно, самая ценная вещь в мире. Ты это понимаешь?

– Ты бредишь, Эм.

– Я могу доказать. Только езжай со мной. Когда мы будем в безопасности, я покажу тебе, как оно работает.

– Послушай, мы никуда не едем, ясно? Я счастлив, что ты дома. Тебе надо успокоиться.

Эмили отпрянула от него.

– Гарри…

– Мы с тобой не виделись почти год. И от тебя не было никаких вестей три месяца.

– Я уехала домой.

– Я не знал об этом!

– Если ты любишь меня, – сказала она, – поверь мне.

Гарри откинул простыню.

– Я еду на работу.

Она не хотела компрометировать его. У нее никогда не было такого желания – добраться до его сущности и изменить ее. Но она предполагала, что сделать это придется, и тщательно продумала свои действия.

– Вентрис хасфал коллимзин маннинг. Одевайся и собирай вещи.

Гарри наморщил лоб:

– Что?

Эмили захлопала глазами. Неужели она неправильно определила сегмент? Не может быть. Ведь она знает его от и до.

– Вентрис хасфал коллимзин маннинг. Одевайся.

– Что за чушь ты несешь?

Разнервничавшись, Эмили сползла с кровати. Гарри всегда был необычной личностью. На границе своего сегмента. Но она точно не могла ошибиться. Она же не новичок в этом деле. И его знает давно… Эмили пробежала по коридору и нашла свою сумку. Затем вытащила элементарное слово и выставила его перед собой на уровне талии. Повернулась, его взгляд переместился на слово, и Гарри поморщился. И это еще сильнее ошеломило ее, потому что она никогда не сталкивалась с такой реакцией.

– Делай, что я

говорю. – Она не сказала «всегда», потому что любила его.

Гарри внимательно посмотрел на нее. Выражение на его лице было неправильным. Он не был скомпрометирован. Он выглядел так, будто впервые видит ее.

– Эм, – сказал он. – У меня скоро смена. Ты охладись немного, пока я буду собираться.

Ведь элементарное слово направлено туда, куда надо, верно? Эмили с трудом сдержалась, чтобы не посмотреть вниз. Неужели оно сломалось? Или чем-то закрыто? Она провела пальцами по канавкам, и у нее в мозгу тут же началась тошнота. Со словом все было в порядке.

– Гарри, – сказала она. – Гарри.

Он поднял с полу свои брюки.

– Эм, прошу тебя, отойди в сторону.

– Посмотри вот на это. Делай, что я тебе говорю.

Он отодвинул ее в сторону и прошел вперед.

– Гарри!

Он взял из гостиной свой медицинский чемоданчик и направился к парадной двери, на ходу застегивая рубашку. Эмили преградила ему путь и выставила перед ним слово. Его взгляд скользнул по нему и вернулся к ней.

– Эм, прошу тебя. Отойди в сторону.

Она опустила слово. Она не верила, что все происходит на самом деле. Ведь она все обдумала, все просчитала. У него иммунитет? И все же в глубине души Эмили не была удивлена. «Ты же знала, что он может противостоять убеждению. Это-то тебе в нем и нравится».

– Эм, я серьезно.

– Ты же меня любишь, да?

– Эм.

– Гарри? Ты же меня любишь? Если любишь, езжай со мной. Поверь мне и езжай.

Он отвел глаза. У нее в голове забилась мысль, подводя ее к осознанию ситуации: он не любит ее. Во всяком случае, не так, как она его.

– Я еду на работу, – сказал Гарри.

Эмили подняла слово.

– Люби меня! – Она знала, что это бесполезно, но хваталась за соломинку. – Люби меня!

Гарри оттолкнул ее. Эмили ударилась спиной о стену, и у нее перехватило дыхание. Он спустился с крыльца и уже садился в машину, когда она вылетела из дома. Она бежала к нему – он тем временем сдавал назад – и думала: что делать? Броситься под колеса? Но Гарри уже успел включить переднюю скорость и, взрывая покрышками землю, помчался вперед, оставив ее, голую, в клубах пыли, с глупым, бессильным словом в руках.

* * *

Эмили собрала свою одежду, при этом рубашку нашла под кроватью, а трусики – в скомканной простыне. Прошла в ванную, села на унитаз и стала одеваться. Эмили не знала, что делать. Но оставаться она не могла.

Она вышла из дома и села в свою машину. Поставила сумку со словом на пассажирское сиденье. Положила руки на руль. Ей казалось, что часть ее мозга зачарована, находится в том состоянии, которое описано французским словом «charmer», используемым для обозначения колдовства и магии. Она как будто действовала отстраненно от себя самой.