Лексикон
Шрифт:
– Уил, чем, по-твоему, ты занимаешься?
– Гарри.
– Что?
– Меня зовут Гарри Уилсон.
– Точно, – сказал Элиот. – Конечно, да, моя ошибка… так чем, черт побери, ты занимаешься, Гарри?
– Жду.
– Ждешь… – Элиота осенило. – Ждешь ее? – Уил или Гарри, как его ни назови, не ответил. Но было ясно, что да. Было ясно, что у него сформировалось извращенное, дикое представление о ситуации, и это наверняка приведет их обоих к гибели. И в этом виноват он, Элиот. Как и во всем остальном. – Она – не то, что ты думаешь.
– Она Эмили Рафф?
– Да, – сказал Элиот. – Вульф – это Эмили Рафф. Но…
– Ты же понимаешь, почему у меня возникли проблемы с этим. С тем, что ты хочешь
– Ты осознаешь, что ведешь себя как другой человек? Совершенно другой?
– Я все вспомнил.
– Ладно, – сказал Элиот, – но я с сожалением вынужден сообщить тебе, что твои воспоминания больше не имеют силы, потому что изменился не только ты, но и она. Она больше не та девушка, с которой тебе нравилось гулять по Брокен-Хилл, пить молочные коктейли, гоняться за кенгуру и все такое прочее в этом духе. Сейчас она убивает людей. И собирается убить нас.
– Я тебе не верю.
– А с какой стати мне лгать?
– Из-за Шарлотты.
Элиот задумался, подыскивая слова.
– Ты думаешь, я ненавижу Вульф из-за Шарлотты? Из-за Монтаны?
Гарри пожал плечами.
– Черт побери! – сказал Элиот. – Ты поймал меня. С тех пор как она вынудила меня убить женщину, которую я любил, я не могу без ненависти думать о ней! Чтоб ей провалиться! – Он провел рукой по лбу. Гарри бесстрастно наблюдал за ним, и спокойная реакция на его бешенство со стороны человека, которого он знал как Уила Парка, произвела на него впечатление. Ведь Элиот был поэтом, когда-то. – Есть один крохотный фактик: Вульф – кровожадная сука, которая еще до этого охотилась на нас обоих.
– Ты наврал мне.
– А что, по-твоему, мне было делать? Ты единственный неподдающийся! У меня не было возможности найти неподдающегося, который не спал с ней! Уил, я понимаю, что ты злишься. Но взгляни на себя. Едва ты выяснил, что она – это Эмили, ты сдался. Прости, что соврал тебе. Однако это не меняет того факта, что нам надо остановить Вульф. Мы обязаны. Ну что мне сказать, чтобы убедить тебя?
– Я не хочу, чтобы ты что-то говорил. Я хочу, чтобы ты спокойно сидел и ждал, когда она придет сюда.
Элиот рухнул на кровать. Все бесполезно. Никакой из известных ему методов не поможет, потому что Гарри нельзя убедить.
– Что с ней было?
– Когда?
– После Брокен-Хилл?
Элиот посмотрел в потолок.
– Она исчезла. Я искал еще много месяцев.
– А потом?
– А потом она вернулась.
«Сити икзэминер», т. 144, изд. 12
…воздействовали с помощью электрода на мозг человека французско-китайского происхождения, говорящего на двух языках, и пациента попросили сосчитать до двадцати. Он начал на французском, но затем электрод переместили на левую нижнюю лобную извилину, и он невольно перешел на китайский. Когда стимуляция закончилась, он вернулся к французскому.
В другом случае – обследование проводилось в прошлом году, в Дорсете, – женщина-билингвист из-за мозговой травмы, полученной в автомобильной аварии, утратила способность говорить по-английски, хотя сохранила свободное владение датским.
Результаты показывают, что языки развиваются в дискретных частях мозга, и этим объясняется тот факт, что смешение языков у билингвистов не происходит.
«Если представить наш мозг как компьютер, то у людей, говорящих на двух языках, система оснащена мультизагрузчиком», – говорит доктор Саймон Оакс из Медицинской школы при Оксфордском университете, имея в виду компьютер с двумя операционными системами. – У них множество режимов работы, но единовременно активным может быть только один».
Ожидается, что дальнейшие исследования влияния специфических
Глава 02
Она успела на поезд до Блэктауна и блуждала по улицам, пока не нашла магазин «Распродажа армейского обмундирования», о котором прочитала за день до этого. Магазин оказался огромным, размером со склад, стеллажи были забиты квазивоенным барахлом, до которого так охочи приверженцы стиля «милитари», с потолка свисала маскировочная сетка. Протискиваясь мимо байкеров, бушменов и молодых людей с ярко выделяющимися чипами на четко очерченных плечах, она брала то бутылку, то ножик, то упаковку, показавшуюся ей интересной. В третьем проходе к ней подошел бородатый мужик в джинсах и свободной майке и спросил, не нужна ли ей помощь.
– Да, – сказал Эмили. – Я ищу какой-нибудь непромокаемый камуфляж.
– Для пустыни или для буша?
– Для пустыни, – сказала она, радуясь, что не пришлось отвечать на вопрос: «А зачем вам это понадобилось?»
– У нас есть плащи, а еще есть маскировочная сетка. Можно набрасывать одно на другое.
– Мне нужно что-то одно.
– Вы будете переносить это?
– Да, – сказала она. – Именно так.
– Тогда можно порекомендовать вам космический мешок.
– А что это?
– Очень легкий спальный мешок с теплоизоляционной мембраной внутри и непромокаемый снаружи. В зоне головы имеется сетчатое отверстие для вентиляции, сетка предохранит от насекомых. Убирается в крохотный сверток. Это новшество на рынке. Очень трудно достать, все еще используется в армии.
– Сколько?
– Две тысячи.
Эмили кивнула. Такая сумма была ей по силам.
– Расцветка камуфляжная?
– Нет. Но я могу предложить вам такой вариант: если эта штука вас устраивает, я нашью на нее камуфляж.
– Отлично! – сказала Эмили. – То, что надо.
Мужчина проводил ее к прилавку, и она внесла аванс.
– Позвоните мне через два дня. Чем еще я могу помочь вам? – Он увидел, что женщина колеблется. – Если вы планируете провести какое-то время в пустыне, вы, надеюсь, уже позаботились о системе водоснабжения.
– Вода не проблема. Меня гораздо больше беспокоят змеи.
– Прекрасно вас понимаю.
– Что нужно делать, чтобы они держались подальше?
– Суть в том, чтобы самой держаться от них подальше.
– У меня есть хорошие сапоги. Но… – Эмили неопределенно взмахнула рукой. – Есть какое-нибудь электронное приспособление, которое отпугнуло бы их? Что-то вроде такого, которое прогоняет из дома насекомых? – На лице мужчины стала проявляться улыбка, и она поняла, что не существует. – Ну, хоть что-то?
Он почесал бороду.
– Нужно смотреть, куда ставишь ногу.
– Гм, – сказала Эмили.
– И возьмите с собой палку, – сказал он.
Ситуация со змеями ее не обрадовала, зато все остальные вопросы были практически решены. Спальный мешок был последним элементом в мозаике; теперь Эмили могла приступить к тестированию. Искушение перепрыгнуть через этот этап было велико, однако она раздобыла очень тревожные данные насчет потери воды из-за обильного потоотделения в пустыне, а ей не хотелось проверять правоту этих выкладок в сорока милях от ближайшего жилья и людей. Вернее, от доброжелательных людей – она основывалась на предположении, что Брокен-Хилл окружен пролами, мужчинами и женщинами, которые трудятся в пекарнях, или на автозаправках, или водят грузовики, или просто стоят на значимых перекрестках и которые при виде нее сразу же сосредоточатся, насторожатся и побегут к телефону.