Лексикон
Шрифт:
Гарри поспешил вслед за ним. Он услышал, как Элиот прорявкал какие-то слова на странном, гортанном языке. Добравшись до края, он увидел Элиота внизу, в переулке. Тот стоял над еще одним солдатом без шлема. Этот солдат был лысым.
Гарри сбросил вниз ружье и спрыгнул сам.
– Я начинаю думать, что ты во мне больше не нуждаешься.
– О, как раз напротив, – сказал Элиот. – Я не знаю, где она. – Он посмотрел на аптеку.
– Там ее нет. Я вообще не помню, чтобы она когда-нибудь заходила сюда. Элиот. Элиот?
– Что?
– Там ничего нет.
– О, – сказал Элиот. – Я подумываю о берушах.
– А
– Они отлично работают против вербальной компрометации. Зато очень вредны, когда кто-то с оружием подкрадывается к тебе сзади. Так что приходится выбирать из двух зол.
– Верно.
– Я бы предпочел, чтобы меня пристрелили, а не скомпрометировали. – Элиот посмотрел на Гарри. – Пристрели меня, если ей удастся скомпрометировать меня… Я и в самом деле сказал это?
– Нет.
– Да нет, сказал. Я серьезно.
Лысый произнес:
– Мы на третьем этаже. Мы знаем, что вас там нет.
– Спасибо, Макс, – сказал Элиот. – Гарри, где она?
– Откуда мне знать? Что ты ко мне пристал?
– Думай.
Гарри огляделся. Будь он Эмили, куда пошел бы? Куда-нибудь рядом с больницей. На другом конце квартала было кафе, но оно Эмили никогда не нравилось; она говорила, что там пахнет, как от старика. Они обычно ходили в закусочную с бургерами чуть дальше. По сути, они там и встретились. Если не считать, что Эмили была его пациенткой. Она ела, а Гарри пришел с девушкой, с которой встречался в то время, и Эмили окликнула его. Он хорошо помнит, что подумал тогда: она психованная. А почему он так подумал? Из-за открытки. Она послала ему открытку с бредовой надписью, что-то вроде «МОЕМУ ГЕРОЮ» или «ВЫ СПАСЛИ МЕНЯ». Но когда они заговорили, Эмили уже не казалась ему психованной. В ней было что-то. Нечто яркое, сияющее, и он откликнулся на это.
– Ты до чего-то додумался, – сказал Элиот. – Я вижу по твоему лицу.
Он покачал головой.
– Не ври мне. – Элиот придвинулся к нему. – Давай, Гарри, выкладывай.
– До чего же ты мерзкий.
– Это временное состояние. И мне нужно по полной использовать его. А вот в случае неудачи будет паршиво.
– Я хочу заключить с тобой сделку.
– О, да.
– Возможно, я и знаю, где она. Но если я скажу тебе, то первым пойду я. Если у меня ничего не получится, – замечательно. Ты сделаешь то, что должен. Но сначала ты дашь мне пять минут.
– Договорились. – Элиот протянул руку.
Гарри не шевельнулся, полный подозрений.
– Ты не собираешься следовать своему слову.
– А что, черт побери, ты хочешь от меня услышать? – заорал Элиот. – Ты же сам видишь всю глупость своего предложения! Пристрели того типа! – Последние слова относились к лысому солдату, который быстро рухнул на одно колено и вскинул полуавтоматическую винтовку. Гарри повернулся и успел увидеть две фигуры в темных комбинезонах в конце переулка. Элиот схватил его за руку, и они побежали.
– Это закусочная, – задыхаясь, произнес Гарри. – Направо, направо, сделаем круг по кварталу. – Они завернули за угол. – Пять минут. Дай мне слово.
– Ладно, ладно, – сказал Элиот. – Замечательно. – Он остановился и расширившимися глазами
– Что? – спросил Гарри. Он не увидел никакой проблемы и снова перевел взгляд на Элиота, но рукоятка пистолета Элиота уже стремительно приближалась к его лицу. Это было все, что он запомнил.
Вошли солдаты, а потом возникла проблема. Эмили поняла это по тому, что Мастерс, который сначала делал уточняющие доклады каждые пятнадцать секунд – кто где, кто чем занимается и как долго они будут этим заниматься; в общем, безостановочно перечислял физические факты, что, судя по всему, давало ему наслаждение, сравнимое с сексуальным, – вдруг без всяких причин замолчал на целую минуту. У Плат тревога первым делом выразилась в том, что она принялась театральным жестом поправлять прическу, потом от нее поступил вопрос, и только тогда Мастерс обратил к ней щиток своего шлема и сказал механическим голосом:
– Мы пытаемся определить местоположение цели.
– Я думала, вы уже все установили, – сказала Плат. Мастерс не ответил. – Разве мы не с этого начали?
– Элиот очень увертливый.
– Я не допущу еще одного Портленда.
Плат адресовала эти слова Мастерсу, но как тот воспринял их, определить было невозможно. В глубине души Эмили надеялась, что Плат взбесит Мастерса до такой степени, что он выхватит один из пяти или шести видов оружия, закрепленных на различных частях его тела, и совершит нечто невообразимое. «Йитс, Йитс, – думала она, как часто делала в такие моменты. – Ты говнюк».
Эмили встала из-за стола. Стекло на фасаде было очень грязным, однако через него все равно можно было что-то разглядеть. Над больницей висел вертолет, но он был единственным признаком того, что вокруг что-то происходит.
– Мы перегруппировываемся, – сказал Мастерс. – Возможно, мы получим новые координаты.
– Вы уж получите, – сказала Плат. – Вы уж получите эти проклятые координаты, да побыстрее, иначе крупно пожалеете.
Ее лицо пылало. По линии волос у нее собралась аккуратная цепочка из огромных капель пота. Она проявляла слишком много эмоций для поэта, и Эмили подозревала, что у Плат есть все основания считать, что последствия неудачи будут ужасающими. Она продолжала наблюдать за дорогой. Ей нужно думать, как Элиот. Она знает его лучше всех. Она может представить, как Элиот прячется где-то поблизости и вынюхивает ее. Он думал бы именно об этом. А не о бегстве. Он обязательно охотился бы за ней.
На перекрестке появился солдат в черном комбинезоне и потрусил к закусочной.
– Кто этот парень? – сказала Эмили. Никто не ответил, и она предприняла еще одну попытку. – Проклятье, кто этот чертов парень?
К ней подошла Плат.
– Если хочешь знать мое мнение, я не прочь увеличить численность личного состава на этой дислокации.
Мастерс сказал:
– Мы перечерчиваем границы зон.
Для Эмили это прозвучало полной чепухой, потому что, если бы ее нынешняя дислокация была частью операционной зоны Мастерса, он бы обязательно об этом упомянул. Военные меняют дислокацию – он только об этом и говорил. Эмили перевела взгляд на приближающегося человека.