Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2

Вишневский Всеволод Витальевич

Начпубалта утвердил мой план комсомольского сборника. Вызовем к 5 сентября А. Тарасенкова, — он им займется.

Написал три листовки… Вышли мои листовки — о Южном фронте, о технике СССР, о Сицилии (еще 90 000 экземпляров!).

Мысли о жизни. Ощущение усталости и стиснутости от блокады, от какого-то сужения размаха моего творчества продолжается. Конечно, у нас нет и в помине московского бурления, непрерывного притока международных новостей, интересов, нет стольких встреч,

как бывало.

Надо сломать блокаду до конца, а мы запаздываем. Ампутация таганрогского приморского немецкого фланга учит нас проделать то же самое и под Ленинградом. Надо же наконец, несмотря на созданную за два года невиданную уплотненность немецкой обороны, разгромить противника.

Из быта. Зимой, после первого прорыва блокады, мальчик девяти лет спросил:

— Мамочка, значит, весной мы поедем в Петергоф, домой?

— Нет, милый…

— А почему — нет?

— Там все разрушено.

Мальчик задумался, потом сказал:

— Они, наверно, дворец и фонтаны разрушили, а наш домик цел. Зачем им наш домик?

Мать объяснила сыну, что в Петергофе камня на камне не осталось… Мальчик затих, ушел… Вечером он показал матери два своих рисунка. На одном из них — на ярко-голубом фоне поразительно точно был нарисован дом, где мальчик родился и жил до войны. На другом — на сером фоне — развалины того же дома, торчащие голые трубы, груда кирпичей и сломанные деревья. Удивительно не по-детски тоскливый и сильный рисунок…

Малыш прижался к материнскому плечу и разрыдался:

— Мама, зачем люди делают войну?..

2 сентября 1943 года.

Солнечно… В саду уже опадают желтые листья. Маки на огороде сорваны — блекнут стебли. Побродил по саду… Чувствую себя неважно — опять неприятные приступы слабости.

С.К. поехала в Шлиссельбург зарисовать места боев и крепость Орешек…

Написал листовку «Правда о Таганроге». Обдумываю другую: «Твое будущее»…

Днем прошелся по городу. Изумительный осенний солнечный день… Нева, как всегда, несказанно прекрасна. Летний сад — разбиты верхние окна в Домике Петра. На гранитных колоннах ограды стершиеся, почти истлевшие от дождей и ветров воззвания 1941 года. Они уже в прошлом, в истории… Еще немного, и они исчезнут. Некоторые из них, может быть, сохранятся в музеях.

Щемит сердце: пустынность, разрушения… И, контрастом, сверкающее солнце. Увидел с Надеждинской вершины деревьев сада и светло-желтый фасад дома, где я жил с 1908 года. Вспомнил свой побег на войну; дела гвардейцев в 1916-м: удар 15 июля на Стоходе, атаку нашего, «железного» 4-го батальона лейб-гвардии Егерского полка… Какая старина!

На улице ко мне подошел ребенок со старой игрушкой в руках. Серьезно на меня посмотрел и что-то очень тихо пробормотал. Я не понял, переспросил.

— Дай рубль.

— Зачем?

— Маме на хлеб.

Так же серьезно взял деньги и, зажав в ручонках игрушку и мои рубли, пошел дальше…

У кассы кинотеатра

большая очередь. Идет фильм «Воздушный извозчик».

За решеткой сада Мариинской больницы толпятся раненые. Что-то весело кричат проходящим мимо женщинам…

Вечером, по радио. Взяты Сумы… Успешное наступление на смоленском направлении; продвижение по Северной Украине: взят Кролевец. В Донбассе взяты Лисичанск и Ворошиловск… На берег Азовского моря вышли наши авангарды. Есть сведения о взятии Мариуполя. Успехи крупные!..

3 сентября 1943 года.

Около 10.30 утра опять начался сильный обстрел города.

Вернулась С. К. Была в Шлиссельбурге, Орешке, на 8-й ГЭС. Масса впечатлений; интересные зарисовки…

Методический обстрел района, близкие разрывы. Через несколько секунд — падение осколков, слышен их стук по крыше, по тротуару. Еще один удар — земля вздрогнула; еще несколько… Каждые десять — пятнадцать секунд разрывы!..

Опять обстрел, близкие разрывы, домик шатается. В воздухе — наши самолеты (?). Все затихло… Опять началось! Последние обстрелы ленинградцам уже невтерпеж — устали… Беспрерывный огонь до 6 вечера.

К концу дня — в 7-м отделе Пубалта. Узнал, что сегодня, в 5 утра, армии союзников при поддержке флота и авиации вступили на континент Европы!^[124] Так Англия отметила четвертую годовщину со дня объявления Гитлером войны.

Новый массированный налет на Берлин. Панические настроения… Слухи… Германское информационное бюро доказывает, что «Берлин не географический центр (!) Германской империи» и т. д. «Даже если весь Берлин будет в руинах, у нас остается вся европейская промышленность…»

Да, плохи дела у министерства пропаганды!..

Сегодня, во время обстрела, все основательно прятались под укрытия и т. п. Это нечто новое для Ленинграда.

Захватил часового: он отошел от ворот штаба КБФ в глубину двора, к углу здания, поближе к убежищу. Я спросил его:

— Ваш пост у ворот? Молодой краснофлотец виновато ответил:

— Так точно.

Отчитал его и послал обратно на пост…

4 сентября 1943 года.

Приехал А. Тарасенков… Ознакомил Толю с планом сборника и с предстоящей работой.

Написал статью для «КБФ» о налетах на Гамбург и Берлин. (Отослал.)

Был в Доме партактива. Прочел бюллетени по 24 августа. Поток иностранной информации…

Вернувшись, написал четвертую листовку — о бомбежках Германии, исходя из следующих данных:

Авиацией Англии и отчасти США сброшено на Германию:

В 1940 году (за 6 месяцев) — 5250 тонн