Лёнька. Украденное детство
Шрифт:
В ангаре прокатился рокот голосов. Женщины удивились, как быстро и оперативно немцы все расследовали, установили, да еще обнаружили беглянок, ведь прошло так немного времени с момента их побега. Немец же, видя, какой эффект произвело его сообщение, наслаждаясь этим, обвел всех злобным надменным взглядом и продолжил внушение через переводчика:
– Мы очень качественно и быстро работаем! Никто и ничто не ускользнет от нашего внимания. Все вы должны это усвоить раз и навсегда. Никто и ничто не скроется от нас. Даже не думайте хитрить и устраивать провокации и саботаж. За это вас ждет жестокое наказание. Растрел, виселица, газовая камера. За преступление всегда будет одна расплата – смерть!
Женщины заволновались и загалдели еще сильнее. Капитан топнул подкованным сапогом, от чего по ангару разнесся звеняще-дребезжащий
– Ваши сбежавшие из пятого вагона две девки найдены в ста километрах перед границей. Наша патрульная дрезина [107] проводила осмотр железнодорожных путей и нашла их. Только что сообщили по телефону. И если вы думаете, что они счастливы и свободны, то глубоко заблуждаетесь, милые дамы и дети. Ха! Обе сдохли на камнях. Они разбились при прыжке из поезда на ходу. Надо быть чемпионом по прыжкам или полным идиотом, чтобы на такое решиться.
– А они решились, – прошептала мать Лёньке, прижимая его мокрое и дрожащее тело к себе.
107
Дрезина – специальная самодвижущаяся тележка, передвигаемая механически по рельсам и служащая для поездок с целью осмотра железнодорожного пути и по другим служебным надобностям. Название происходит от имени немецкого изобретателя Карла Дреза (1785–1851), который в 1817 г. изобрел самокат для собственного передвижения. Во время Второй мировой войны дрезины использовалась для патрулирования железнодорожного полотна охранными подразделениями вермахта.
– Зато теперь они точно свободны… – вторила ей тихо мать Гали Колесниковой, обняв дочь Галину и Настю Бацуеву, тоже ставшую ей теперь дочерью.
Вернувшись в вагон, женщины еще долго обменивались одеждой, перепутанной после санитарной обработки и прожарки, отчего она стала пахнуть карболкой и местами потемнела. Переодевшись кое-как в обмененную и подобранную униформу, все расположились прямо на соломе и постепенно под стук колес набиравшего ход поезда стали засыпать. Некоторые еще подъедали розданные после стрижки, помывки и санобработки скудные объедки, попытавшись хоть как-то накормить детей, после чего тоже устало засыпали.
Глава двадцать девятая
Дети
Фюрер особенно любит детей. Как бы он ни нуждался в отдыхе и уединении, для ребят у него всегда найдется время. Вот каков в действительности этот человек, человек, который уничтожил в Германии жидовский коммунизм. Адольф Гитлер разрушит дьявольскую систему большевизма и на твоей Родине и даст твоему народу мир, счастье и порядок. У Гитлера дети чувствуют себя как дома. От его ласкового взгляда у них проходит всякое смущение. Они доверчиво показывают ему свои игрушки и куклы.
108
«Гитлер и дети» – так называлась брошюра на русском языке, изданная немцами в 1941 г. огромным тиражом и распространявшаяся на оккупированных территориях СССР. Пропагандистская книжонка, призванная убедить оккупированные народы в «доброте» и «человечности» Адольфа Гитлера.
Осень –
Лёнька обожал осень по нескольким причинам. Прежде всего, это было самое сытное время, так как на всех полях и в каждом огороде поспевали, набрав соков и сил за жаркое лето, разнообразные фрукты и овощи. В это же время начиналась охота, так как все птенцы и зверушки, рожденные весной, уже выросли и вместе со стадом или стаей начинали подготовку к зиме. И здесь нужно было помочь им в том, чтобы пережить студеные времена не только в заготовке пропитания, но и в регулировке численности. Например, слишком большое стадо кабанов при большом приплоде, а в очень теплые годы свиньи могли успеть принести за сезон два приплода, было обречено на голодную смерть. Именно потому, что под глубоким слоем снега долгой морозной зимой отыскать корм могли лишь крупные и сильные особи. Потому всю осень, вплоть до первого снега, они со старшими пацанами и мужиками отлавливали слабых и хилых диких хрюшек.
А еще осенью в лесу поспевала лещина – вкуснейший лесной орех, сбором которого Лёнька занимался тщательно и с выдумкой. Он бросал веревочную петлю на длинные ровные стволы орехового куста, подтягивая их к земле, как заправский ковбой. Иногда забирался на самые толстые ветки, нагибая их для удобства сбора стоящим внизу бабам. За пару недель сборов они с мамкой набивали до пяти мешков этими красивыми крупными плодами. Главное было вовремя начать сбор. Не раньше, чтоб не набрать зеленых и вяжущих рот ядрышек, и не позже, когда в одну ночь все орехи окажутся на земле и будут съедены кабаньим стадом.
В эти же дни завершалась заготовка грибов на всю долгую зимнюю пору. Отец научил его отлично в них разбираться, и Лёнька без труда различал около трех десятков съедобных грибов: от простых и сладких моховиков и маслят до зеленушек, рядовок и волнушек. Всегда в домашнем погребе важно выпирали три большущие кадушки с солеными опятами, груздями, чернушками, рыжиками, волнушками, соленухами и даже валуями, специально обработанными и переложенными слоями смородинового и вишневого листа с душистыми пучками зонтиков золотистого укропа и длинных стрел чеснока. Благородные грибы типа боровиков, подберезовиков, подосиновиков они нанизывали на нитки и сушили в сенях и под крышей на сеновале. Квашеная белокочанная капуста, моченые антоновские яблоки, соленые короткоплодные пупырчатые огурцы также не переводились в доме, поскольку заготавливались основательно и в большом количестве в специальных бочках.
В общем, можно сказать, что осень в жизни Лёньки и его семьи всегда была очень благодатным и сытным временем больших забот и массовых запасов. Наступившей осенью им не удалось сорвать и заготовить ни одного гриба, ни ягодки, ни орешка.
Проснувшись от резкого толчка на одном из стыков или поворотов дороги, Лёнька оглядел полумрак вагона. Вокруг все спали. По крайней мере, ему так показалось. Он приподнялся, встал на четвереньки и шустро нырнул в левый дальний угол, где стал отчаянно перекапывать солому. Он кое-что искал и не мог найти. За его действиями внимательно наблюдали не спавшие девчонки Галя и Настя. Объединившись в лагере, они стали настоящими подругами и даже причесывали друг друга, заплетая косички. Вплоть до последней остановки они, несмотря на все злоключения и неудобства, аккуратно укладывали другу прически по утрам. После тотальной стрижки всех пассажиров, невзирая на возраст и пол, они, как и другие девочки и женщины, прятали свои лысые беззащитные головки под серые косынки.