Леопарды Кафки
Шрифт:
— Простить-то я прощу, мне ничего не стоит, — сказал смотритель. — Но если хочешь совета, сдерживайся. Лишнего не болтай. В ссоры не лезь.
Мышонок попрощался и вышел. На улице спросил у какой-то старой еврейки, как найти улицу Алхимиков. Радуясь, что кто-то обратился к ней на идише — тут в Праге евреи уже позабыли свой язык, — она проводила его прямо туда.
Сказать, что улица была странная — это еще ничего не сказать. Узенькая тропинка вдоль стены Старого города, к которой вплотную лепился ряд домишек с печными трубами на крышах. «Домами» эти крошечные строения можно было назвать разве что с натяжкой: двери — не выше метра шестидесяти, а само
И в каком же из этих домиков он живет? Не зная ответа, он решил постучать в первую попавшуюся дверь. Мощный здоровяк в очках с толстыми стеклами открыл и неприветливо пробурчал: что надо? Вы Франц Кафка? — спросил Мышонок. Мужчина расхохотался:
— Я? Франц Кафка? Что за чушь! Я — великий писатель, а этот ваш Кафка — путаник. Никак сам себя не найдет. Нет, я не Франц Кафка. Его дом тут рядом, номер 22.
Помолчав, он добавил:
— Но вы его не застанете. Он в это время на работе. Служит, знаете ли. Чиновничает. А почему? Не может прожить на литературные заработки. И не мудрено: того, что он пишет, никто не понимает. Один его шедевр — кажется, «Метаморфоза» называется — о человеке, который превратился в насекомое. Виданное ли дело? Если бы это было для детей, тогда еще понятно, но нет, он пишет для взрослых. Такие мрачные, путаные истории. Знаю-знаю: вы меня ни о чем не спрашивали, но мой долг как писателя — предупредить: осторожнее с этим Кафкой. Он совсем не то, что вы думаете.
Мышонок был удивлен и подавлен. Не таким он представлял себе писателя Кафку. Революционер, думал он, может и даже должен заниматься литературой. Но это должна быть идейная литература, литература, способная поднять массы на революционную борьбу. А тут — человек, превратившийся в насекомое. Что это такое? Тот ли человек Франц Кафка, кого он ищет? Однако, несмотря на сомнения, он решил все же попытаться встретиться с Кафкой. И не ждать до вечера.
— Вы знаете, где он работает?
Толстяк бросил на него горький взгляд.
— Вижу, что предостережение мое не возымело действия. Вам во что бы то ни стало нужен этот Кафка. Я бы пригласил вас к себе, рассказал о своем творчестве, может, подарил бы свою книгу, изданную на собственные, за всю жизнь накопленные средства. Но нет, вам подавай Кафку, Кафку и только Кафку!
Он взял себя в руки и добавил с вымученной улыбкой:
— Так и быть, дам вам адрес. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.
Франц Кафка работал в Институте страхования рабочих от несчастных случаев. Мышонок помчался туда. Это было огромное здание с богато декорированным фасадом в стиле неоклассицизма. Что опять повергло Мышонка в недоумение. Да, он ожидал от революционера, что он будет поддерживать связи с рабочими, но не через учреждение, олицетворяющее жалкую уступку пролетариату со стороны буржуазии. Однако, возможно, Кафка специально проник в эту структуру. Возможно, его миссия как раз в этом: выйти на связь с покалеченными рабочими, найти среди них потенциальных революционеров, привлечь их в Партию. От калеки, возможно, не будет толку на фабрике, но ничто не помешает ему уцелевшей рукой (даже если эта уцелевшая рука — левая) бросать камни, а то и гранаты.
Это, конечно, домыслы. Но скоро с ними будет покончено. Вот-вот он узнает, тот ли человек Кафка, который должен передать ему шифровку. Если это так, то все остальное: место, где он живет и работает, рассказы, которые пишет, — все
Он вошел в здание, подошел к консьержке:
— Мне нужен Франц Кафка.
Она гордо глянула на него поверх очков:
— Доктор Франц Кафка, хотели вы сказать.
— Что? — Мышонок не понял.
— Доктор, — сказала женщина с нажимом. — Доктор. Вы разве не знали, что он адвокат? А адвокатов принято называть «доктор». — Она встряхнула головой. — Учишь их, учишь, а все без толку. Кабинет доктора Франца Кафки на четвертом этаже. Вам назначено?
Нет, Мышонку, разумеется, не было ничего назначено.
— Тогда, — торжествующе заявила администраторша, — вас, я думаю, не примут. Без предварительной записи это невозможно.
Мышонок просил, умолял: ему обязательно надо поговорить с доктором Кафкой, дело-то всего на одну минуту. Женщина трясла головой, она была тверда, как скала: только по записи. Институт — это вам не овощной базар, это — учреждение!
Такого Мышонок вынести не мог. Мышонок расплакался. Он старался сдержать слезы, но ничего не получалось: они текли и текли по щекам. Женщина смотрела на него без удивления: видимо, ей было не привыкать к подобным сценам. Но в этот раз что-то в душе ее шевельнулось.
— Слушайте. Пропустить я вас не могу. Но могу дать телефон. Если это действительно дело одной минуты, может быть, хватит и звонка.
Она взяла листок бумаги, быстро написала несколько цифр и вручила Мышонку:
— Вот. Только никому не говорите. Мы не должны давать такую информацию. Я это делаю только потому…
Почему? Потому что угадала в нем идеалиста, борца за лучший мир? Ну, этого уж никак не узнать. Мышонок горячо поблагодарил и вышел.
Он собирался вернуться в гостиницу и оттуда позвонить, но передумал. Там телефон был только у стойки администратора, а звонить под взглядом зловещего толстяка ему совсем не улыбалось. Лучше найти телефон где-нибудь поблизости. За углом он обнаружил аптеку и попросил разрешения воспользоваться аппаратом, но тут возникла новая проблема.
Мышонок не умел звонить по телефону. Он в жизни ни разу не пользовался телефоном: в местечке их не было. Ему казалось, что это нетрудно, но как именно звонят, он представления не имел. Решил попросить помощи у аптекаря, долговязого типа в очках и с бородкой. Не без удивления, но охотно и с улыбкой тот ему показал, что делать. На всякий случай, чтобы не сбиться, Мышонок написал на листочке фразу, которую надо было сказать, пароль. И только тогда попросил барышню соединить его и назвал номер. Удача:
— Франц Кафка слушает, — отозвался с того конца провода равнодушный голос.
Мышонок так разволновался, что уронил свою записку на пол. Он тут же поднял ее, но рука дрожала так, что читать было невозможно. В конце концов ему удалось прошептать:
— Мне поручено забрать текст.
— Как вы сказали? — похоже, Кафка не расслышал.
— Мне поручено забрать текст, — повторил Мышонок с колотящимся сердцем.
— А, текст. Да, знаю, — пауза. — Как вас зовут, вы сказали?
— Йозеф.
— Йозеф. И где вы живете, Йозеф?
— В гостинице «Терминус». Знаете, где это?
— Да, я знаю, где это. Сегодня же пришлю текст.
Мышонок повесил трубку. Он был в восторге от этого лаконичного, но содержательного разговора. Франц Кафка — тот самый человек, в этом не было уже никаких сомнений. Мышонок хвалил сам себя за сообразительность. Конечно, потеря сумки с конвертом — огромный промах, но положение удалось исправить. Теперь он твердо верил, что выполнит задание, каким бы оно ни оказалось. Вернувшись в гостиницу, он встретился взглядом с портье, насмешливо разглядывавшим его единственным глазом.