Лепестки камелии
Шрифт:
— А служанка? Которую вчера с Ванхи сюда принесли? Она где?
Лекарь не знал, сказал только, что её забрали слуги канцлера. Я искренне надеялась, что с ней всё в порядке. С одной стороны, хорошо — пусть мои слуги видят, что верных мне я в беде не бросаю. С другой — больше я ту девушку не видела.
Наказание за нарушение традиций и… что там ещё утром говорил канцлер? В общем, оно последовало — император прислал приказ, предписывающий принцу провести неделю Удаления от скверны. Я понятия не имела, что это такое,
— Вы не должны ни с кем видеться, господин. Вы не должны появляться при дворе — вот, что это значит.
— А тебя мне видеть можно?
— Слуги и рабы не в счёт, — кивнул Ли. — Нас бы прогнали, будь это не так.
— Это папа круто придумал, — пробормотала я.
Так двери моих покоев во дворце закрылись для всех, кроме слуг — фактически меня посадили под домашний арест.
Я гуляла по саду в сопровождении Ли — слуги и евнухи дежурили за оградой — и размышляла. Жди теперь беды от канцлера…
— Господин, разрешите вопрос, — подал вдруг голос Ли.
Я обернулась — он шёл на три шага позади, создавал мне иллюзию одиночества. Заботливый Ли.
— Да?
— Почему вы не хотели, чтобы я вам служил, господин? — спрашивал всё это он, конечно, опустив голову.
Посмотри на меня, думала я.
Но он не смотрел.
— А зачем тебе за мной в могилу? — копируя его тон, спокойно ответила я. — Есть шанс, что меня скоро убьют. И тебя за компанию. Это несправедливо, не находишь?
— Несправедливо, господин?
— Конечно, — я огляделась. — Жизнь замечательная. Гляди! — Я тронула кончиком пальца ближайший цветок — розу — и с неё сорвалась ярко-синяя бабочка. Подлетела к Ли, села ему на плечо. Замерла, раскрыв крылья. — Это я в полной ж… кхм-кхм! А ты живи и радуйся, со мной же рядом опасно. Понимаешь?
— Да, господин, — мне показалось, что его голос дрогнул. — Простите.
Я решила, что он извиняется за вопрос. Они же все тут гипервежливые. Так, что иногда хочется их ударить. Может, поэтому чиновники бьют слуг?
Я пожала плечами и отвернулась, но Ли неожиданно продолжил:
— Я плохо думал о вас, господин. Простите меня.
Обернувшись, я изумлённо посмотрела на него. Но уточнять, что именно он думал, не стала — какая мне разница? Всё это наверняка имело отношение к принцу, не ко мне.
— Ну и что? Обо мне все плохо думают.
Но он упал на колени и потребовал:
— Господин, накажите за непочтение!
Проклятые местные порядки, думала я, собираясь его поднять. Но солнечный блик сверкнул на ножнах его меча, и меня осенило.
— Накажу. Вставай.
Он послушно поднялся, а я ткнула пальцем в его меч.
— Раз ты мой телохранитель, ты, наверное, хорошо с этой штукой обращаешься, да?
Ли изумлённо смотрел на меня и молчал, но ответа я и не ждала.
— Научи меня.
— Господин? — переспросил Ли. —
— Обращаться с мечом. Ты просил наказание — вот оно: научи меня владеть мечом.
Ли не стал ничего спрашивать — тогда мы ещё почти не разговаривали… Впрочем, Ли и сейчас молчун. Он просто сказал:
— Повинуюсь, господин. — А потом добавил: — Но вам лучше переодеться. И для начала вместо меча подойдёт посох.
— Повинуюсь, — передразнила я.
И пошла огорошить евнухов.
Жизнь потихоньку налаживалась.
Глава 4
Восьмой день четвёртой луны
Заметила, что первые листы этих записок скопировали. Чернильных пятен на них стало больше, а кое-где даже видны отпечатки пальцев.
Думали, я не замечу? Щас! Будь я настолько невнимательной, меня давно бы отравили.
Весь день приставала к Ванхи: покажи руки. Местные чернила тяжело смыть, и, если переписывал он, на его пальцах должны остаться пятна.
Нет, руки чистые.
Написала неизвестному переписчику на отдельном листе русский алфавит и инструкции, как правильно выводить буквы кисточкой — я-то уже поднаторела. Попросила не пачкать мне бумагу и списывать аккуратнее. Может, устыдится?
Интересно, кому он носит мою писанину? Императору или канцлеру? Или есть кто-то третий?
Ладно, приступим…
Для тренировок с мечом одевали меня всем миром. Евнухи — до появления Ванхи они распределили обязанности старшего — суетились вокруг и сетовали, что для спарринга мне нужен более родовитый партнёр. Но раз император предписал день Удаления, ничего не поделаешь, придётся ограничиться тем, что есть. Они ещё и на Ли насели: дескать, только попробуй господина ударить!.. Тут я опомнилась и шикнула на них. А то меня больше костюм интересовал — шаровары плотнее и уже, чем те, что мне обычно под халат надевали, мягкие и длинные, до колен, сапоги (мамочки, сколько шнуровки!), а поверх одна жилетка, потом вторая, третья… Последней надели куртку, она была кожаной, и с рукавами до локтя. Ниже на мне зашнуровали наручи, тоже кожаные, только куда твёрже, чем куртка. Волосы заплели в высокий хвост на самой макушке. Они стали короче, и я себя даже человеком почувствовала.
На этом переодевание закончилось.
— Ну как? — спросила я невесть у кого, крутясь вокруг своей оси. Больших зеркал в этот мир, увы, не завезли.
— Вы прекрасны, ваше высочество! — дружно пропели евнухи и служанки.
Настроение у меня резко упало. Нет бы честно сказать!..
Ещё сильнее оно упало, когда я поняла, что принц никогда не держал в руке тренировочную палку. А она тяжёлая и толстая! И длинная, действительно, как жезл. Ещё и гладкая — сразу из рук вывернулась.